7 и 37 чудес

Лишь сто лет назад английский путешественник Адам Роджерс забрел в долину реки Лимпопо и в трехстах километрах от реки, в зарослях кустарников, обнаружил развалины гигантских каменных сооружений, которые он даже не смог толком описать, так как не видел раньше ничего подобного. Ясность внес немецкий геолог Маух. Спустя несколько лет он попал в те же места, осмотрел руины и объявил, что видел, без сомнения копию храма царя Соломона, а в долине, под крепостью, – копию дворца царицы Савской, в котором она изволила пребывать во время своего визита в Иерусалим.

Трудно сегодня догадаться, откуда у геолога Мауха возникла теория о храме царя Соломона и местожительстве царицы Савской, но в Европе, охваченной в то время интересом к Африке, которую делили европейские державы, слухи об открытии Мауха стали сенсацией. Очевидно вдохновленный этим рассказом, английский писатель Рай-дер Хаггард написал известный роман «Копи царя Соломона».

В 1890 году в долине реки Лимпопо появился отряд англичан, и фактическая сторона рассказов Мауха подтвердилась. Громадные каменные строения в самом деле возвышались в том районе, а по соседству жили племена, совершенно не представлявшие себе, кто и когда мог сотворить эти сооружения.

Вслед за военными отрядами на земли народов машона и матабеле пришли и первые белые поселенцы: земли здесь плодородные, а климат куда лучше, чем в Западной Африке. Поселенцев в их довольно одинокой жизни утешала мысль, что они – не первые колонизаторы в этих краях. Еще царь Соломон пытался присоединить эти земли к своей короне. «Теперь, – писал один из них, – в стране Офир находятся англичане, которые заново открывают сокровища древности».

Сведения о том, что именно здесь лежит библейская золотая страна Офир, не были вымыслом англичан. Когда Васко да Гама пытал зинджей, попавших к нему в плен у берегов Мозамбика, один из них признался, что золото, уходящее из Африки через восточный порт Софала, в самом деле поступает из глубины континента: он сам видел старые книги и свитки, из которых явствует, что речь идет о тех самых копях, откуда раз в три года получал золото царь Соломон.

Когда эти сведения достигли португальского короля Маноэля Счастливого, тот немедленно приказал принять все меры, чтобы золото шло только к нему. С 1489 года Софала официально именовалась в португальских документах как «земля, в которой расположены золотые копи».

Португальские короли получали золото из Африки далеко не в тех количествах, в каких желали: мешали конкуренты – местные торговцы. Их было так много, что всех не изведешь. Но главным врагом португальского короля оставались собственные же подданные. Подсчитано, что три четверти получаемого в Африке золота оседало в карманах чиновников и комендантов крепостей.

Легенды об Офире возродились уже на рубеже нашего века. Золотая лихорадка, охватившая земли машона и мата беле, по размаху не уступала калифорнийской или аляскинской – она лишь не обрела своего Брет Гарта или Джека Лондона, и потому о ней известно немного. Но достаточно сказать, что к 1900 году в тех краях было зарегистрировано 114 тысяч заявок на золотоносные участки, в основном на месте древних рудников, которые казались золотоискателям наиболее верным путем к богатствам Офира. В течение нескольких лет от рудников и следа не осталось, а вот золота нашлось немного, ибо рудники зачастую были выработаны уже много лет назад. Заодно золотоискатели разрушили все старинные плавильные печи, мастерские и жилища рудокопов.

Наступила очередь развалин древних крепостей и дворцов. Первым догадался искать здесь сокровища царя Соломона некий Поссельт, который принялся за дело в 1888 году. Он облазил руины Зимбабве, золота не нашел, зато откопал несколько изображений птиц из мыльного камня (стеатита), к которым проводники относились с суеверным ужасом.

…Золотоискатель впервые увидел цитадель Зимбабве с вершины скалистого гребня, спиной крокодила поднимающегося над долиной. Стоявшая там крепость, которую археологи впоследствии назвали акрополем (Маух считал ее храмом царя Соломона), была возведена на самом гребне «крокодила» таким образом, что скалы гребня, соединенные перемычками из неотесанных глыб, вошли в нее составной частью. Спускаясь затем по склону десятиметровой толщины, стена полукольцом охватывала большой внутренний двор. По верху стены сохранились обрубки колонн, а внутри крепости – множество помещений, где укрывались в тяжелые времена жители долины.

И вот оттуда, с высоты, открылось в окружении множества разрушенных каменных зданий удивительное эллиптическое строение – само Зимбабве.

Маух и другие путешественники вслед за ним были убеждены, что Зимбабве построено пришельцами с севера. Поразительна сила самогипноза, ведь нелегко в классической форме африканского крааля – в овале, происшедшем из изгородей для скота, от тростниковых оград, углядеть угловатые, четкие линии архитектуры Ближнего Востока.