7 проз

Вот ночная автобусная остановка, там реклама какого-то напитка - "В каждой банке злой лимон, надо выпустить", хотя, казалось бы, пусть бы и сидел взаперти, коли злой-опасный. На остановке сидит человек предположительно типа мужчина, не в банке, свободный, но не уходит. Редко-редко протарахтит ночной автобус (предположим, что в этом городе такие есть), человек игнорирует автобус, как камень игнорирует дождь и прыгающую мимо жабу. Человек держит во рту незажженную сигарету, в руке - зажигалку; каждый раз, когда проезжает автобус или некто проходит мимо, спеша домой с позднего сеанса или из круглосуточного ларька, человек выпускает на волю флажок огня. Тьма на миг уступает свету его безразличное лицо. И проходящие-проезжающие могут видеть, кто там сидит в темноте. А вдруг он им нужен, вдруг они его искали множество лет?

Вероятность этого не шибко высока - тем важнее его ожидание. Платон учит, что население искомого государства делится на пять категорий. Андрогины, содержащиеся в глубоких темницах и разделяемые, только если в другой категории свирепствует недочет. Крестьяне, производящие хлеб, вино и овечий сыр. Воины, охраняющие производящих и содержащихся. Поэты, разводящие других по категориям: кому в крестьяне, кому в андрогины, кому в воины. Высшая категория: ждущие. "Чужие свои", они не приносят государству текущей пользы и не приносят ему пользы вневременной; если ждущий вдруг приносит пользу, его казнят.

На некоторых камнях также рисуют - рыбок, змеек, крокодилов, огоньки. Вот Карлос видит камень, на котором нарисован глюк. Спросил:

"А этот камень тоже ждет?"

Дон Хуан расхохотался:

"Посмотри на этот камень, послушай его, пни его ногой. Это просто старая твердая вещь. Если ее швырнуть, она полетит: не дальше, чем до того холма".

Нос и переносица. Фотоувеличение

"Дон Хуан затем описал технику, совершенное владение которой, как он сказал, потребует годы практики. Она состояла в том, чтобы постепенно заставлять глаза видеть раздельно одно и то же изображение. Отсутствие совпадения изображений вызывало двойное восприятие мира".

Жизнь, увы, такова, а современная жизнь такова тем более. Без умения раздваивать мир и, следовательно, поскольку мы являемся частью мира, без умения раздваиваться самому - обойтись решительно невозможно. Часто возникают ситуации, когда лишь привычка к раздваиванию спасет вас от закушенных губ, от непрошенных крыльев, от блуждающих огней. Представьте, что вы подлетаете на скорости, близкой к скорости света, к черной дыре. Влетая в оную дыру, вы, хотите - не хотите, станете жертвой так называемого сингулярного выворачивания, что физически выглядит совсем уж невообразимо, а метафизически - вы раздваиваетесь на себя, подлетающего к черной дыре, и себя, наблюдающего себя, подлетающего к черной дыре. При полном отсутствии опыта такого рода вы вполне можете счесть резонным сойти с ума.

Вчера был в гостях Д., и мы долго сидели на кухне без света, и разговаривали, в частности, о японском блокбастере "Гамера-3", повествующем о том, как девочка вырастила из волшебного яйца стоэтажную летучую дрянь, которая не хотела себя и девочку различать и все норовила засунуть последнюю себе в слизистую оболочку. Потом пришла В., заметила, что темно, мы включили свет и некоторое время сидели-обсуждали, выключить ли его, поскольку стало слишком ярко, или пуститься во все тяжкие привыкания к новой конфигурации теней. Потом В., сидевшая ровно под лампочкой, встала и пошла переодеваться, а лампочка разорвалась на тысячу осколков, покрывших еду, питье, пол и стол. Со мной подобный случай был года четыре назад в редакции "Матадора": за окном происходило заказное убийство, и окно посыпалось на меня, ввиду чего мне пришлось предпринять кинематографический прыжок по дуге. Конечно, раздваиваясь, наблюдая за остывающими в предыдущих узлах траектории проекциями моего тела.

В конце концов, мальчик, получивший в подарок фотоаппарат, выходит на улицу и щелкает все подряд: дома, облака, кошек, голубей, афишные тумбы. Прибегает домой и, отчаянно путая подлежащее со сказуемым, а проявитель с закрепителем, добивается негативов. Жадно рассматривает их на свет, если лампочка еще не взорвалась. И видит - и так всегда - с каждым мальчиком странное. Нет, даже не слюни дьявола. Себя самого, сидящего на корточках перед голубем и предлагающего ему с ладони печенье.

"Дон Хуан стал подбивать меня попробовать это. Он заверил меня, что для зрения это не вредно. Он сказал, что я должен начать с того, чтобы смотреть короткими взглядами, почти уголками глаз".

Буквы и буквы. Буквы

"Я привез ему экземпляр своей книги. Без предисловий я вынул ее из портфеля и вручил ему.

- Это книга о тебе, дон Хуан, - сказал я.

Он пробежал большим пальцем по страницам, как пролистывают игральные карты, вскрывая новую колоду. Ему понравился зеленый цвет переплета и формат книги. Он погладил ее, повертел в руках и вернул мне.

- Я хочу, чтобы ты оставил ее себе, - сказал я.

Дон Хуан молча засмеялся и покрутил головой.