7 Заклинатели (СИ)

Белый гусь шумно взлетел и лег брюхом на темя Шванка. Опустив крылья, он стал похож на головной убор замужних женщин - тот, что с ушками и назатыльником. Гусь стал убором, а убор словно бы просочился сквозь вздыбленные мягкие волосы, окутал череп и исчез. Только голова Шванка с тех пор выглядела так, будто он только что встал с дырявой подушки и пока не совсем проснулся.

***

Когда Гебхардт Шванк стукнул кольцом ворот о бронзовую пластину, окошко, скрипнув, открылось - и он увидел то же лицо. Войдя в дверь, он испуганно выдохнул:

- Кто ты?

- Я - Филипп, глава привратников. А Вы кто? Вижу, певец.

Голос совсем не тот - обыкновенный молодой тенор.

- Гебхардт Шванк, отставной шут герцога Гавейна.

- О, Хлоя! Приготовь этой важной персоне приличные покои!

- Хорошо, господин.

Девушка в сером склонилась почтительно и ускользнула.

- Потом подойдете к Хлое, прямо сюда...

- Хорошо. Но откуда Вы узнали?

- Что Вам понадобятся покои? Вы подошли не к Вратам Паломников.

Да, лицо почти то. Та же улыбка уголком, и острые углы рта выглядят придурковато и насмешливо. Глаза поднимаются к вискам, и не понять, узкие они от природы или сощурены вечным смехом. Но глаза жреца не зеленые, а простецкие, светло-серые - бог пошутил и приукрасил принятую им личину. Вот брови, темные, углами - у бога их прикрывали локоны, а у жреца голова обрита и поблескивает. Кажется - из-за половинок подвижного рта, моргающих глаз и летучих бровей - и все это сходится к длинному носу, - что на лицо Филиппа прицепилось и надолго уселось диковинное насекомое (вроде тех палочников, что когда-то жили у Гавейна) и насекомое это стремится побежать. Шванк совсем перестал бояться и приосанился: плащ трубадуров это позволял.

- Смею ли спросить, - чуть поклонился и Филипп, - Что угодно Вам в Храме? Библиотеки Гавейна известны как сокровищница учености. Или Вам помешали их распри?

- Мне нужны именно ваши сведения.

- Что ж, - Филипп мимолетом сложил длинные пальцы щепотью и потер. - Всякие сведения стоят платы, а в особенности такие... Но Вы ведь певец, верно?

- Верно. Я обучался в одном из храмов плодородия, в Чернолесье.

- Ого! Тогда Вам требуется наш мастер хора. Его зовут Пиктор, найдете его среди рабов. Если слуги не поймут, о ком Вы, то спросите, где Пикси - они его так переименовали. Вы его быстро узнаете, он кривобок и чуть горбат.

- Но как он тогда поет?

- В общем хоре его не слышно. Но он делает так, чтобы гармония голосов никогда не нарушалась. А также находит старую музыку и сочиняет новую. Но тоже смешной человек.

Шванк твердо взглянул в веселящиеся глаза.

- Смешной, как я? Или как Вы?

- Еще смешнее. Увидите сами. Библиотека и Скрипторий налево, а казарма рабов - там же, но дальше. Я провожу.

Филипп быстро двинулся к белым зданиям в глубине, а Шванк последовал за ним.

Певца показали служкам - все это были школяры, оставленные за примерные успехи на лето при Храме - и устроили за удобным столом. Он мог бы сесть, но его внимание привлек тяжеленный свиток на двух осях из полированного черного дерева. Разворачивать его одному очень тяжело - но это лишь первая часть каталога. Разворачивая его почти бесцельно, Шванк вдруг остановился, его память заговорила неопределенно, когда он увидел заглавие под довольно коротким номером. Просмотрев мелкий красный текст, он встревожился. В описанном документе, видимо, речь шла о гонениях на еретиков Юго-Востока - очень давно, еще до появления северного королевств, что торгует глыбами льда, привязанными к упряжкам судов. Шванк запомнил номер и задумался. Бог собирался что-то сделать, но не видел нужды в объяснениях.

Снова пришел Филипп и шагнул вглубь. Там, в углу у окна, сидел высокий и плотный старик. Большой нос его был ноздреват, носогубные складки длинны и глубоки, серебристая щетина опрятна. Выглядел сидящий очень солидным, но не обманчиво ли было впечатление? Отекший загривок и круглая спина говорили о нездоровье. Одет он был в тусклые, застиранные до зелени, но все-таки в черные одежды раба.

Филипп склонил голову и подождал, пока старик его заметит.

- Господин мой, - начал тот, не вставая, - Послезавтра я ухожу в лечебницу. Ты доделай про Хельгу...

- Эомер, учитель мой, - отвечал почтительно молодой жрец, - Я уже получил ответ от Иппократа. Никто из зеленых рыцарей ничего не знает о старой паломнице на храмовом осле. Они ее не сопровождали. И, получается, вообще не увидели. Там что-то... Какое-то темное божество...

- Погоди, сын мой. Дай встать.

Оба замолчали. Филипп придержал Эомера под локоть, и тот с трудом встал, опираясь на что-то, похожее на темный табурет. Когда Филипп отошел, старик, ловко переставляя "табурет" и опираясь на него, вышел. За ним ушел и Филипп.