70 дней борьбы за жизнь

Кажется, никогда мы не были окружены таким количеством полыней, разводьев и каналов, как теперь; они то зажимаются, то раздвигаются, меняют свое направление. Все они покрыты мелкобитым льдом, «кашей», и плыть по ним невозможно. Много летает нырков и визгливых белых чаек. Ох, эти чайки! По ночам они не дают мне заснуть, суетясь, ссорясь и споря между собой около выброшенных на лед внутренностей тюленя. Они как будто бы следят за нами, издеваются над нашим положением, хохочут до истерики, визжат и свистят.

Дна мы не достали и сегодня, хотя два раза бросали лот. Лот неизменно показывает на юг. К вечеру подул опять северный ветер. Что же, лучше на юг, чем на север!

Пятница, 6 июня. Сегодня полуденная высота дала 81° 0,1'. Удивительно, но это так. Таким образом, выходит, что за неделю стоянки на одном месте, мы продрейфовали со льдом к югу на целый градус! Это движение льда нельзя объяснить только северными ветрами, так как трудно предположить, Чтобы лед, под влиянием одного только ветра, в продолжение целой недели двигался по восемь с половиной миль в сутки. Нет, здесь не обошлось без течения, в этом я почти убежден.

С уменьшением широты до 81° еще настойчивее является вопрос: где мы? Я уже решил, что мы дрейфуем западнее Земли Франца-Иосифа. Итак, мы действительно покинули судно на 60-м меридиане и после этого, во время нашего страшно медленного движения на юг до восемьдесят второй параллели, нас сильно снесло на запад, чего и надо было ожидать. Но на моей карте Земля Александры показана много севернее восемьдесят первой параллели. Если бы мы не проходили западнее архипелага Земли Франца-Иосифа, то теперь должны бы быть вплотную прижаты к его берегам. А между тем мы не видим даже ничего похожего на землю, да и дна не можем достать своим двухсотметровым линем. Остается, значит, только два предположения: или моя карта ни к черту не годна, или мы дрейфуем где-нибудь между Землей Александры и Шпицбергеном, при чем уже миновали Землю Гилис, не видав ее. Может быть оба предположения верны? Во всяком случае очень возможно, что нам не удастся «ухватиться» за Землю Александры, и тогда — прощай мечты о мысе Флоры, о джексоновских постройках и о провизии, может быть, случайно сохранившейся там. Тогда, значит, прямым рейсом до Шпицбергена? Успеем ли мы в этом году? Выдержат ли каяки и нарты этот путь?

К вечеру ветер переменил направление и посвежел. Замечаем, что в полыньях начинают выставать тюлени более крупные, чем раньше, но убить не удалось ни одного: слишком они осторожны. Постоянно летают нырки и белые чайки. Сегодня уничтожили четвертый каяк и самую ломаную нарту. Пойдем дальше на три «подводы». Маловато у нас остается сухарей, маловато.

Суббота, 7июня. Стоим на старом месте. Это у нас вроде нансеновского «лагеря ожидания». Только вопрос, дождемся ли мы чего-нибудь, а если дождемся, то чего?

Сегодня убили в полынье тюленя, самого большого из всех убитых нами. Весил он не менее 60–80 килограммов. Похлебка из него вышла чудесная.

Стаи нырков становятся все многочисленнее; сегодня вечером я видел стайку в 15 штук, пролетевшую на север. Всех этих птиц я называю «нырками» только потому, что они, как нырки, издали похожи на уток, но на самом деле это не утки. В то же время и не нырки. Они черного цвета, шейки их короче утиных и клюв не утиный, а острый, как у ворон. Грудь и брюшко — белые. Одни из них величиною с утку, а другие много меньше, но по виду совершенно похожи на больших; только клюв у них короче и не так похож на вороний. Большие, если ранены, даже кричат как-то по-вороньи. Маленькие, когда сидят стайкой, очень мило щебечут. Это — очень подвижные существа. Чайки попадаются трех пород, преимущественно белые, очень скандальные, шумные существа, не дающие нам спать ни днем, ни ночью».

Земля

Нансен раскинул свой лагерь ожидания, почти отчаявшись найти землю. И лагерь наших путешественников был скорее лагерем отчаяния. Было уже 8 июня, но признаков земли на горизонте никто не видел. 9 июня Альбанову удалось взять высоту солнца: широта оказалась равной 80°52′, и долгота 40°20′. Еще немного и будет достигнута широта южной оконечности Земли Франца-Иосифа.

Вечером этого дня Альбанов забрался на высокий ропак, чтобы посмотреть на горизонт и, как всегда, убедиться с отчаянием, что земли нет. В этот раз, кроме обычных «островов», которые он много раз видел кругом и которые в конце концов оказывались или торосами или облаками, заметил на юго-востоке нечто новое. В волнении Альбанов присел на льдину и поспешно дрожащими руками начал протирать и бинокль, да и глаза. Что-то новое! Это была резкая серебристо-матовая полоска, немного выпуклая вверх, идущая от самого горизонта и постепенно теряющаяся влево. Самый «носок» ее, прилегающий к горизонту, особенно ясно и правильно выделялся на фоне неба. Нет, это не облако! Эти правильные очертания и цвет точно такси же, какой бывает у луны днем, — не походили на облако.