7000 дней в ГУЛАГе

Некоторые побеги заканчивались удачно. От беглецов поступали известия, что они прорвались. Конечно, никто не знал, как долго после этого они пробудут на свободе. Большинство беглецов замерзало в тундре или тайге. Часть же снова оказывалась в руках НКВД, которому помогали жившие в тундре кочевники. Таких или на месте расстреливали, или возвращали в лагерь.

Огромная территория от Норильска до Красноярска была практически незаселенной. Первые более-менее крупные поселения встречаются лишь близ Енисейска, а это целых четыреста километров. Вверх от Енисейска начинается край, который больше Германии и Франции вместе взятых, где находится лишь один крупный населенный пункт – город Игарка, расположенный на левом берегу Енисея. На правом же берегу крупных населенных пунктов нет. Тундра была проходима только зимой, поэтому большинство побегов совершалось именно в это время года. Беглецам казалось, что легче справиться с морозом и глубоким снегом, чем с болотами и мошкарой, от которой летом не было никакого спасения. Летом сотни рек, протекавшие по тундре и тайге, становились непреодолимым препятствием. Люди представляли собой наименьшую опасность, поскольку так далеко заходить погоня не решалась. Единственными живыми существами, которых боялись заключенные, были кочевники и сотрудники НКВД.

На Таймырском полуострове жили самоеды, занимавшиеся разведением северных оленей и охотой на песцов. В глубокой тундре, в основном, на побережье рек и озер часто встречались чумы, покрытые шкурами северных оленей. Собаки, весьма похожие на лисиц, чуяли чужого на очень большом расстоянии. Когда собаки начинали лаять, из чума выходил кочевник.

В недалекие времена чужого встречали здесь, словно дорогого гостя. А если у него был с собой еще и спирт, его ожидал самый теплый прием. Ночью к нему в постель ложилась жена или дочь хозяина, что являлось выражением особого внимания. Гостя не спрашивали, кто он, его просто угощали зеленым чаем, который здесь пили с солью и оленьим жиром. Теперь же кочевники начали интересоваться документами незнакомца, а если у него таковых не было, его угощали гораздо лучше. И пока гость наслаждался гостеприимством своих хозяев, кто-то из них уже направился к постам НКВД, которые стояли здесь через каждые триста километров. На оленьих или собачьих упряжках энкавэдэшники спешили на поимку беглеца. За каждого беглеца кочевник получал награду, стоимостью в одну шкурку песца.

Заключенные, стремясь к свободе, не только бежали. В различные министерства Советского Союза направлялись сотни писем, в которых заключенные сообщали, что они нашли золото или другие ценные полезные ископаемые. Большая часть писем была плодом фантазии, но встречались и настоящие находки. Так, известный ученый Глазанов открыл в Норильске залежи урана. Другой заключенный сообщил, что близ Норильска обнаружил нефть. Третий на побережье Тунгуски открыл крупнейшее на сегодняшний день месторождение угля.

Несерьезным и фантастическим было «открытие» Глушкова, который изо дня в день бомбардировал НКВД письмами, в которых сообщал, что построил «летающий велосипед». А мичуринец Горский пытался доказать, что в Норильске можно не только сажать овощи, но и сеять зерновые. Эти люди лишь в редких случаях добивались успеха.

Еще раньше, когда я работал в дудинском порту, и сейчас, в Норильске, ко мне на станции подходили многие люди, называли фамилии заключенных и спрашивали, не известно ли мне что-нибудь о них. Это были женщины, искавшие своих мужей и сыновей.

Уполномоченные НКВД запрещали кому бы то ни было посещать в лагере политических заключенных. Лишь в редких случаях родственники получали разрешение на короткое свидание. Такое разрешение выдавалось только в Москве. И практически не было смысла добиваться разрешения обычным путем, потому что в таких случаях либо просьба оставалась без ответа, либо страдал сам проситель. Но были смелые и отчаянные люди, не имевшие представления о жизни политических заключенных в лагерях и отправлявшиеся в дорогу с верой найти место заключения своего близкого.

В большинстве случаев родственники не знали, где находятся их близкие. На адресе, который сообщил заключенный, стоял лишь номер почтового ящика без обозначения места. Но даже если и место было известно (например, Норильск), территория лагеря была настолько огромной, что практически невозможно было найти того, кого искали. Заключенный, скажем, может находиться в лагпунктах Коларгон или Валек, или на реке Пясина, расстояние между которыми более двухсот километров. Несмотря на это, случалось, что после многомесячных поисков родственники и находили своих близких.