7000 дней в ГУЛАГе

Беспокойство росло с каждым днем, причем не только среди заключенных, но и среди вольнонаемных. Заключенным пообещали, что они дополнительно получат все, что им положено. Но одними обещаниями насытить людей было трудно. Проходили дни и месяцы, а питание становилось все хуже. Исчезла и соленая рыба. Положение становилось все более критическим. Но НКВД знает, как надо поступать в таких случаях. Нехватку продуктов должен был возместить террор. Арестовали начальника отдела снабжения норильских предприятий Кричевского и двух его заместителей. НКВД с помощью своих агентов в лагере распространил весть, что раскрыта контрреволюционная организация во главе с польским агентом Кричевским (он был поляком по национальности), которая сознательно портила продукты питания, чтобы сорвать обеспечение продовольствием вольнонаемного населения и заключенных. Кричевский и оба его заместителя во всем признались и были приговорены к смертной казни, но не расстреляны. Через год их выпустили на свободу и восстановили в прежних должностях. Все это произошло без каких-либо объяснений. Но и без этого все было ясно: за это время в Норильск доставлено достаточное количество продовольствия и исчезла необходимость выискивать контрреволюционеров, виновных в плохом снабжении.

С Волги-матушки на седой Енисей

В начале сентября 1942 года в нашу камеру привели четырех немцев. Они рассказали, что их в начале войны выселили из автономной республики Немцев Поволжья и поселили на левом берегу Енисея, в восьмидесяти километрах от Усть-Порта. Их принудили заниматься рыболовством.

Новое спецпоселение немцев раскинулось на открытой местности, где ничего не могло расти и где не было никакой возможности прокормиться тысяче двумстам людям, большинство из которых составляли женщины и дети.

Как и все спецпереселенцы, они получили инструмент, доски и строительный материал для строительства домов. Месяц они получали по 600 г хлеба и определенное количество продуктов. За этот месяц они должны были обустроиться и начать самостоятельно добывать себе пищу. НКВД приказал им организовать рыболовецкий колхоз. Немецкие крестьяне всю жизнь прожили в сотнях километров от реки, а теперь, на Крайнем Севере, их вынуждали ловить рыбу. Енисей в том месте трудно было назвать рекой, он больше напоминал море: с одного берега не видно другого.

Сельчане на коленях умоляли коменданта дать им какую-нибудь другую работу. Женщины и дети собрались перед правлением, громко плакали и заклинали перебросить их на другое место, где бы они могли выполнять ту работу, которую умеют. Комендант пообещал им одномесячный дополнительный паек и сказал, что пойманную рыбу они могут не сдавать. Люди смиренно вернулись в свои бараки, счастливые, что их обеспечили питанием еще на месяц. Рыбный улов был небольшим, но все же он увеличивал получаемый паек.

Месяц прошел быстро. Пришло время садиться на рыбацкие лодки, оснащенные большими сетями, и приниматься за рыбный промысел. В группах по четыре-шесть человек новоиспеченные рыбаки выплывали на середину реки. Но уже спустя два часа большинство лодок, в которых, основном, находились женщины, вернулось. Все они решительно заявили, что больше их ноги в лодках не будет. Большинство обезумело от страха. Более храбрые продержались на реке несколько дольше. Улов был невелик, его едва хватало на ужин.

Однажды вечером рыбаков на реке захватила гроза. Из двадцати трех лодок, отправившихся в тот день на промысел, шесть затонуло, а остальные едва спаслись. В тот день тридцать человек нашло в реке свою могилу. Из восемнадцати утонувших женщин пять оставили шестнадцать беспризорных детей. После такой катастрофы коменданту никак не удавалось уговорить сельчан снова отправиться на реку. Но поскольку им несколько дней не выдавали продукты, большинство из них вынуждено было вернуться к рыбному промыслу. Через некоторое время комендант объявил норму и определил, сколько каждому рыбаку нужно сдавать рыбы. Однако норму не мог выполнить почти никто. «Рыба не идет в сети», – говорили рыбаки. За неисполнение нормы предусматривался штрафной паек.

Наступила зима. Енисей замерз. Рыбаки радовались, что теперь их не будут заставлять выходить на опасную реку. Но их радость была преждевременной: вскоре пришел приказ рыбакам долбить лунки во льду и таким образом ловить рыбу.

С приходом зимы началась полярная ночь. Рыбакам приходилось выходить на рыбную ловлю с факелами. Железными ломами долбили лед, который в некоторых местах достигал толщины в несколько метров. И, чтобы сделать в нем лунку, приходилось долбить несколько часов. Рыбы, задыхавшиеся без воздуха, сами плыли в сети, и улов оказывался, сверх ожидания, хорошим. Мороз был таким сильным, что через несколько часов лунки снова замерзали. Чтобы второй раз не тратить время на разбивку льда, рыбаки стали работать в две смены – через каждые двенадцать часов одна группа сменяла другую.