7000 километров южнее Москвы

Когда он был уже почти в самом конце этого участка стены, его взгляд внезапно наткнулся на широкий прогал. Судя по всему, оторвалась от стоек и упала одна из плит. Не веря такой удаче, Гаврилин торопливо подошел поближе и с радостью убедился в том, что плита рухнула уже довольно-таки давно. Как видно, до нее у здешнего начальства хронически не доходили руки. Это давало шанс на то, что не дойдут и до сегодняшнего вечера. Осмотрев края плиты, он пришел к выводу, что колеса автотранспорта ее преодолеть в состоянии. Вдали, у здания аэропорта, стоял «Аэробус-320», рядом с которым суетились крохотные человеческие фигурки. Это было именно то, что и нужно. Если есть поблизости дорога, с нее можно будет свернуть сюда, проскочить на поле и сразу же направляться к авиалайнеру. Подрулить к самолету именно тогда, когда посадка уже будет заканчиваться, и – все! Остальное – уже ничего не значащие мелочи…

Гаврилин оглянулся и, всмотревшись, заметил, что за ближней «зеленкой», представленной низкорослыми фикусами и чахловатыми папоротниками, пожелтевшая трава на пустыре как будто немного примята. Поспешив туда, он обнаружил, что это старая дорога, по которой давно уже никто не ездил. Около часа после этого Борис ходил по ближним и дальним окрестностям аэродрома, просчитывая маршрут подъезда, и даже нашел укромное место, где можно было бы укрыть автобус, чтобы там выждать удобный момент для броска к самолету.

Выписав большой крюк, он подальше обогнул аэропорт, вышел на дорогу, ведущую в город, уже почти у Са-Сомоку, и, поймав такси, отправился в Саити. В сравнении со вчерашним днем военных патрулей на улицах поубавилось. Видимо, здесь военные перевороты были вовсе не редкостью, поэтому население после свержения законного президента на баррикады не побежало. Как и обычно, на улицах было людно, дымили жаровни уличных торговцев какими-то местными жареными орешками. Сидя на раскинутом платке, местный наперсточник зазывал простаков попытать счастья…

Подходя к сто третьему дому, Борис сразу же обратил внимание на то, что стоявший в зарослях «зеленки» их маленький белый автобус, на котором они прибыли сюда минувшим вечером, куда-то исчез, а на его месте появился другой – угловатый, зеленый, похожий на еще советский «Кубанец». Сразу же стало ясно, что парням удалось и тот кому-то спихнуть, и новый приобрести.

Войдя в «общежитие», Гаврилин увидел всю свою «бригаду оторвяг и инвалидов» за обеденным столом, на котором чего только не было. Сияющие улыбками Райнуллин и Долгунов, обернувшись в его сторону, приглашающе замахали руками:

– Дед, давай к нам!

– Давно уже ждем! Винца налить? Хорошее… Правда, не поймешь, чье именно – то ли итальянское, то ли французское.

– Ребята, а ко времени ли вы устроили этот банкет? Деньги-то откуда? – спросил Борис, подойдя к столу.

– Честно выиграны в карты… – хохотнув, подмигнул Валерий. – Как и пол-автобуса. Вот, специально тебе оставили жаркое из страуса – объедение! И кобру, тушенную с рисом. Тоже вкуснятина…

– Ну, хорошо, убедили… Пообедаем! – Гаврилин махнул рукой и отправился мыть руки.

Сев за стол рядом с бывшим пленником, раненным в спину, и взяв поданный ему стакан с вином, он вдруг заметил, что кого-то здесь явно не хватает. Еще раз окинув взглядом сидящих, Борис понял, что за столом не хватает Кипреева и Анны Вельмгрен. Не спеша выпив вино и по достоинству оценив его вкус – оно и в самом деле было весьма изысканным, он негромко спросил сидевшего напротив Мурашука:

– Слон, а Кипр где? Да и нашей дамы что-то тоже не видать…

Тот, отчего-то закашлявшись, указал через плечо большим пальцем в сторону двери дальней комнаты, где, как еще вчера заметил Гаврилин, лежала груда старых матрацев.

– Перевязку пошли делать. Она ему руку перевязывает, он ей – ногу… – сочувственно причмокнул Долгунов. – Как в той восточной песенке: ты больной – и я больной, приходи ко мне домой, будем вместе аспи-и-рин гло-о-та-а-а-ть!..

– Ну, Кипр! Ну, зараза! Нигде своего не упустит! – принимаясь за жаркое, сокрушенно вздохнул Борис.

– Не осуждай их… Бедная Аня чего только не перенесла в плену. Вчера, когда вышла из душа, что-то по-своему сказала – я не понял, – но по ней было видно, что она как будто снова ожила. И этот твой Кипр… Ему тоже досталось. И – кто знает, что сегодня всех нас ждет? Знаешь, Дед, я догадываюсь, кто вы и откуда, – болезненно поморщившись, усмехнулся раненый сосед. – Честно говоря, всегда думалось, что такие парни только в кино бывают. Но оказывается, есть и в жизни. Я предлагаю выпить за наших спасителей и за нашу удачу! – Последнее он произнес во весь голос, высоко подняв стакан.

Когда Гаврилин принялся за «плов» с коброй, дверь дальней комнаты открылась, и из нее, поддерживая друг друга, вышли Анна и Кипреев. Увидев Бориса, сидящего за столом, они даже немного запнулись на пороге. Однако тот сделал вид, будто их не замечает, а вместо этого взглянул на Райнуллина и негромко спросил:

– Ну, и что там хорошего вы видели на авторынке?