77 бантиков на одной голове

Корова, не участвуя в беседе, тихо размышляла. Если бы она была в Индии, она бы нашла знахаря который не боится медведей, травы всякой полезной…А здесь чем она может помочь? Разве что предложить молока, оно ведь очень полезное. Но Корова постеснялась, вдруг здесь не принято предлагать больным, с пулевым ранением в плечо, молоко. Хотя корове очень хотелось, чтобы это было не так.

Рябина же продолжала искать выход. Перебрав в уме сотни вариантов, она остановилась на одном из них. Надо срочно слетать к Мухоморычу и попросить у него лечебного эликсира.

— Я могу слетать, — тут же отозвалась Корова, и порадовалась, что больше не надо голову ломать, как спасти раненого, — вот только копыта сниму, здесь оставлю. Вдруг в темноте кого задену ненароком.

Желми застонал во сне. Гусеницы приложили к его растрескавшимся губам подорожник с капельками росы. Это немного его успокоило. Рябина уже тише и спокойнее стала объяснять Корове, куда лететь и как правильно разговаривать с Мухоморычем.

— Только не говори что это для Желми. Мухоморыч страсть как его боится. И лети как можно скорее!

Корова покачала рогатой головой и взлетела с вершины горы.

Тополиха, раскрыв рот, наблюдала. Такую картину она увидела впервые в жизни. Позабыв закрыть рот, Тополиха уставилась на Рябину. Та присев на траву, неторопливо листала блокнот. Губы её шевелились, глаза бегали по строкам. Тополиха прокашлялась,

— Сейчас она прилетит, вы не беспокойтесь, — успокоила Тополиху Рябина.

— Да я не переживаю, мне интересно, чем вы здесь занимались.

— Читали стихи.

— Что?! — Хорошо, что Тополиха сидела. Иначе от удивления она обязательно бы грохнулась на землю. — Зачем?

Рябина снова водрузила огромные очки на нос, они очень шли ей, так как в них она выглядела моложе, и внимательно посмотрела на Тополиху.

— Я не знаю, зачем я читаю стихи, но мне это ужасно нравится. Это прекрасно!!!

— Так я вам и поверила, Вы просто так говорите, что бы выглядеть умнее.

— Странная логика, должна заметить. Перед кем мне выглядеть умнее? Здесь на вершине никто кроме меня не живет. Здесь царствует одиночество, властвует пронзительный суровый ветер. Разве что Корова иногда прилетит, да путник пробежит. Так ведь Корова прилетает специально стихи слушать, а путнику не до меня у него свои заботы, свои проблемы.

— Все равно не верю, — затрясла головой Тополиха.

— Вас никто не заставляет верить, — пожала плечами Рябина.

Сзади раздался стук, обернувшись, они, увидели Корову. Та скромно улыбаясь, ковыляла к Рябине, подойдя к ней она извинилась, за задержку, и пояснила, что она чуть перелетела, так что пришлось немного пройтись пешком. На шее у нее, в плетеной сетке, висел эликсир Мухоморыча.

Рябина, подивившись скорости, молча, взяла склянку, осторожно её откупорила, и капнула десять капель на ранку. Прозрачная жидкость зашипела вокруг ранки, позеленела, покраснела, затем булькнув, проникла внутрь. Желми тихо застонал.

Корова довольная тем что, она смогла кому то помочь, повернулась к Тополихе и раскрыла рот, что бы поблагодарить её за то что она принесла сюда больного. Но она не знала как правильно выразиться. Получалось, она рада, что Желми ранен. Ерунда какая-то!

Тут Тополиха бесцеремонно ткнула пальцем в сторону Коровы и спросила:

— А что это у вас такое?

Какое-то странное подобие пятна, словно черная повязка пирата, прикрыло левый глаз Коровы. Сначала Тополиха подумала, что это природное пятно, то есть от рождения, но приглядевшись внимательнее, поняла, что ошибается. Рябина приставив очки к глазам также разглядывала пятно. Она была уверена, что до полета у Коровы его не было. Рябина вытащила огромное зеркало и заставила Корову в него взглянуть.

Корова, увидев свое одноглазое изображение, была удивлена не меньше.

— Кто заклеил мой глаз? Нельзя на минуту отлучится! Теперь понятно, почему я перелетела.

Повязка на глазу зашевелилась, и застонала. Все отскочили от Коровы на почтительное расстояние. Сама же Корова, казалось, перестала даже дышать. Рябина вдруг набралась храбрости и подойдя к корове, тронула дужкой очков черное пятно. Пятно вздрогнуло, зашипело, у него появились глаза, затем образовался рот и из него выпали слова.

— Умираю, помогите.

Рябина взвизгнула, и отскочила от Коровы.

— Это я умираю, — простонала Корова, — я чем-то заразилась?

— Летучей мышью. Не переживай, — поняла вдруг Рябина, — я её знаю, она любит слушать музыку. Вон у неё наушники. — Отцепив мышку от глаза двумя пальчиками, Рябина спросила мышь, что она делает на морде коровы.

Мышь, неудобно повиснув на одном крыле, тихо простонала:

— Я гуляла. Между прочим, возвращалась из гостей, от моей новой подружки Леночки. Никого не трогала, вдруг кто-то сбил меня с крыльев. Ой как больно!

Корова довольная, что оба её глаза целы и невредимы, и что произошло лишь маленькое недоразумение, вежливо возразила.

— Между прочим, я вам предупредительно гудела.

— Как это вы гудели? — округлив и без того огромные глаза, изумилась мышь.

— Я мумукала, МУ — МУ.

— МУ — МУ? — страшно удивилась Мышь. — Не слышала.