77 законов креативности

Дьявол кроется не только в деталях, но и в переходах. Где, по статистике, чаще всего происходит воровство? При входе на эскалатор и выходе с него. Внимание отвлекается на одно, а другое в этот момент остается бесхозным. То же и в нашем деле. Самое уязвимое место формы – это переходы. Так что помимо начала и конца их нужно проучивать особо тщательно. Более того, переходы следует не только проучивать, но углубленно осмысливать. Часто бывает так, что музыка продолжается, пальцы шевелятся, а смысл почему-то куда-то испарился. Говоря об этом, я всегда вспоминаю пьесу «Январь» Чайковского; ее часто играют и, как ни странно, в переходах от одной части к другой я получаю один и тот же месседж «Потерпите, пожалуйста, через минуту снова пойдет нормальная музыка, а сейчас у композитора написано три секунды ждать – и я жду». Тогда как именно в этих переходных моментах как раз и совершаются самые главные события пьесы, это не просто банальная модуляция в другую тональность, а прорыв, внезапно осенившая догадка после мучительных поисков выхода.

Закон следа

Помните эту расхожую фразу: «ее лицо хранило следы былой красоты». В этом следе все дело. Спроецирую это на премудрости исполнительской кухни. Г. Гинзбурга как-то спросили, зачем у Шопена медленно проучивать пассажи, ведь в быстром темпе все эти нюансы все равно теряются. Гинзбург ответил так: «Да, теряются, но остается след; это похоже на внезапно выхваченное из толпы изумительной красоты девичье лицо или на лету пойманный из окна поезда пейзаж – итак, след, и все-таки, след»[6].

Закон точного расчета. Чем точнее расчет, тем больше свобода. Недаром говорят: импровизация должна быть хорошо подготовлена. Известно, что Рахманинов был по-настоящему болен идеей «точки»; когда у него случались не слишком удачные выступления С.В. досадливо говорил – опять точка сползла. – И Я наизусть помню эту рахманиновскую цитату – Исполнитель должен так соизмерять окустическую массу, давать звуковое нарастание с такой чистотой и постепенностью, чтобы кульминационная точка, к которой надлежит прийти с величайшей естественностью, хотя на самом деле она есть наивысшее искусство, так вот чтобы эта точка засверкала и засияла, как если бы упала лента на финише скачек или лопнуло стекло от удара Эта точка может быть в конце произведения, а может быть в начале, но к ней надо прийти с математическим расчетом. Главное в этом пассаже – словосочетание: математический расчет, музыкант как архитектор должен выстроить свое музыкальное здание, рассчитав прочность всех конструкций, а также их соразмерность друг другу. Итак, нет расчета – нет ничего.

Закон структуры

Весь материал нужно сажать на структуру, на план. Есть структурная основа – есть произведение, нет основы – нет ничего. «Слепите форму, – утверждал И. Стравинский, – содержание подтянется само». Дайте канву, а заполнение – это задача куда более легкая. Честно признаюсь, составление подробного плана того, о чем я собираюсь написать, занимает у меня куда больше времени, нежели написание самого текста. Как говорится, долго запрягаешь, зато потом быстро едется.

Закон упрощения

Мы, пианисты, часто прибегаем ко всякого рода фактурным упрощениям как-то превращаем разложенный аккомпанемент в аккорды. Для чего это делается? Для того, чтобы прояснить форму, поняв ошибки общего плана.

Когда мой научрук знакомился с очередной главой моей диссертации и не совсем понимал, что именно имеется в виду, он всегда просил меня: «Расскажи своими словами». Я рассказывала, а дальше возникал поразительный эффект, который можно охарактеризовать так – другим рассказал – сам понял.

Закон намека

Мой педагог всегда говорил мне: «Не тыкай первую долю, но играй так, чтобы было понятно, что ты знаешь о ее существовании». «Если назвать предмет предметом, – утверждал Малларме, – он потеряет три четверти своего очарования». Задрапированное женское тело будоражит мужское воображение куда больше, нежели оголенные ноги и пупки. Правило гласит: тайна усиливает интерес, а интерес слушателя, зрителя – это главный залог успеха.

Закон тренировки эмоций