777

– Мне нужна та, что на выезде, – сказал я.

– На выезде? Это же тараканья нора.

– Я там живу.

– О господи! – вздохнула женщина и тронула свою колымагу с места.

Неожиданно мне захотелось в туалет, но я постеснялся просить остановить машину. Я опасался, что она уедет, пока я ищу кусты. Всю дорогу она молчала. И только на подъезде к гостинице неожиданно рассказала короткую историю, которая её, видимо, беспокоила:

– Меня недавно дочка восьмилетняя спрашивает, что такое оргазм. Я ей: «Ты где такое слово услышала?» Она: «В новостях тётенька сказала, что испытывала оргазм от возможности убивать». Представляете?

– Да, – ответил я. – Кошмар! И что вы сказали вашей дочке?

– Я принесла молоток и заставила её разбить телевизор.

– Правда? А она?

– Она плакала.

Я промолчал. Машина остановилась на обочине, неподалёку от пустыря. Я расплатился и вышел. Она резко рванула с места, лихо развернулась и унеслась мимо меня в сторону города. Я зашагал через пустырь. Странно это всё. Может, я правда сошёл с ума? Свихнулся по пути на работу, а всё остальное мне привиделось. Не было никакого банкомата. И сейчас я не иду к обшарпанному зданию, а лежу в палате дурдома, связанный и обколотый психотропными препаратами. Вдруг вспомнилась та женщина, что кормила меня среди ночи столовской жратвой. Мимо прошла собачья стая, и вожак, большой чёрный медведопёс, приветствовал меня лёгким помахиванием хвоста. Побитой и облезлой шавки, которая в прошлый раз плелась сзади, не было.

Входная дверь оказалась заперта. Я долго барабанил, прежде чем на пороге появился заспанный старикан в камуфляже.

– Есть ведь звонок, – сказал он с обидой. – Зачем так колотить?

В вестибюле никого не было.

– Где администратор? – спросил я.

– Он отдыхает.

– Он?

– Он, а что?

Я вспомнил, что утром там действительно стоял какой-то чмырь, а старая ведьма, похоже, ушла домой. Утром? Казалось, неделя прошла.

– Вам что, номер? – спросил старикан.

– Нет, номер есть. Девки здесь?

– Какие такие девки?

– Как их, Света и…

– А, эти. Не появлялись сегодня, – ответил старикан беззаботно.

Сам не знаю для чего, я достал из кармана купюру и сунул охраннику.

– Ой, – сказал он. – Вот спасибочки!

Я поднялся в номер и, не снимая пальто и ботинки, лёг на кровать. Что-то зашуршало. Я сел, прижимая к животу сумку. Шуршание повторилось. Я боялся крыс. И тут раздался звук спускаемой в унитазе воды, потом шипение освежителя воздуха. Открылась дверь туалета, наполнив комнату приглушённым светом. На пороге стоял мужчина в семейных трусах и смотрел на меня.

– А вы, – пробормотал он, – кто?

Я слез с кровати. Это был чужой номер.

– Простите, я не туда зашёл, – сказал я.

Мой номер обнаружился в противоположном конце коридора. Я вошёл и запер дверь, оставив ключ в замке. На часах было начало шестого. Но только я лёг, как завибрировал мобильник. Гена.

– Ты где? – сказал он. – Я обыскался уже.

– Я уехал, – сказал я.

– Что? Не слышу. Алё! Алё!

Что-то он ещё говорил, но я уже не слышал.

17

А потом я проснулся. Кто-то стучался в дверь и время от времени дёргал ручку. Ключ в замке глухо позвякивал. Я сел на кровати. Что-то ползло по полу. Мой телефон. Я протянул руку и поднял его. Опять Гена. Я нажал клавишу приёма.

– Ты где? – спросил он. Голос странно двоился.

– Я только что проснулся, – ответил я, разглядывая ботинки. Их снова надо было чистить.

– Проснулся? Отлично. Открой дверь.

– Так это ты ломишься, чёрт?

Я встал и открыл дверь. Гена вошёл. У него был всклокоченный вид.

– Ты как меня нашёл?

– Так ты же сам вчера сказал, где валяешься, – ответил он, оглядываясь.

– Не помню. Ладно.

Моя потрёпанная и замызганная сумка лежала рядом с кроватью. Я поднял её и перекинул через плечо.

– Похмелиться хочешь? – спросил Гена.

– Нет. А есть?

Он достал из кармана куртки банку пива. Я с сомнением посмотрел на неё. Но всё-таки взял и открыл. Гена немного выждал, пока я насосусь, потом вздохнул и сел на кровать.

– Я вляпался в нехорошее дело, – сказал он.

– Проигрался, что ли?

– Не то слово. На двести пятьдесят косарей. Сначала-то всё было как надо. Карта мне шла, будь здоров…

– Ты же на рулетке играл.

– Это сначала. Потом перебрался за карты. Так вот, я отжал почти сто косарей. Это было что-то, я просто прихуел. Деньги в карманы не помещались.

Я смотрел на него, испытывая такое чувство, будто он рассказывает о том, как вчера трахнул бабу, которую я сам трахнул позавчера.

– Надо было валить, конечно. Но я решил поднять. Была не была. Поставил всё! И мигом вылетел в минус. Этот козёл сдал мне не те карты. Я думаю, он мухлевал, но как докажешь? Тут подваливает Коля и спрашивает, как я думаю расплачиваться. Я говорю, что могу поставить на кон машину. Он спрашивает, где моя машина. Я говорю, пойдём покажу. Там неподалеку стояла «бэха». Я показываю на неё и говорю: вот моя тачка. Стоит больше миллиона. Коля засмеялся и зарядил мне в бочину. Это оказалась его машина. Короче, отыграться мне не дали. И ещё навесили долг сверху, за то, что хотел развести их с машиной.

Первой мыслью было попросить его немного подождать здесь, пока я схожу по делу, и свалить. Но Гена меня осадил.