777

Я заплатил Ираде, потом дал немного денег Гене и отправил в магазин. Пока он ходил, мне удалось немного потискать Ираду. Вообще-то она мне не особо нравилась, но тут сыграло чувство превосходства над моим приятелем. Хотелось попользовать именно его женщину.

Потом вернулся Гена, и начался второй виток нашего совместного грехопадения. Мы снова сидели на полу, пили, болтали и закусывали бананами. Я притащил целую коробку из соседней комнаты. Съев приличное количество, мы стали швыряться друг в друга кожурой и хохотать.

– А я ведь работу прогулял, – сказал Гена, смеясь. – Мне в ночь надо было.

– Ты, главное, не думай об этом, – ответил я. – У вас тут есть караоке? Я бы хотел спеть.

Ирада закатила глаза, но меня это лишь сильнее подстегнуло. Марика притащила микрофон и подключила к дивиди-плееру. Она долго искала нужный диск, но кроме порнографии ничего не могла найти. Наконец нашла и сунула в дисковод. Я взял пульт и стал выбирать песню.

– «Белые розы» хочу, – сказала Марика, и, как мне показалось, голос её стал грустным.

На секунду я даже представил её в образе старшеклассницы, танцующей под эту песню на сельской дискотеке.

– Я пойду в ванную, – сказала Ирада, услышав первые аккорды.

– И я тоже, – сказал Гена.

Они вышли. А я запел. Получалось коряво, но душевно. Я даже на мгновение увидел перед собой концертный зал и людей, машущих мне руками. Марика тёрлась щекой о моё колено. Когда я закончил кое-как, она сказала:

– Какой ты славный!

Наверняка она говорила это каждому, но мне всё равно стало очень тепло от её слов.

– Ты тоже славная. Как тебя зовут?

– А ты забыл уже?

– Нет, по-настоящему.

– Так и зовут, Марика. А тебя?

– А меня Феликс.

– Нет, Феликс – это твой приятель, а ты – Арнольд.

Она опять звонко расхохоталась. Я бросил микрофон, лёг на кровать, и Марика меня оседлала. Мы немного поскакали, но я так и не кончил. Вернулись Ирада и Гена. Он наклонился ко мне и прошептал:

– Она меня обоссала в ванной.

– Поздравляю, – ответил я.

– Спасибо. Но ты же никому не скажешь?

– Не знаю, зачем ты сам мне это сказал.

– Давай выпьем, – сказал Гена. – Потому что то, что сейчас происходит, это здорово.

Около полуночи я обнаружил, что брожу по коридору, задевая стены, с бутылкой в одной руке, отключённым микрофоном в другой руке и бормочу в него нечто, напоминающее «Imagine» Джона Леннона. Где мои штаны, чёрт возьми? Где моя сумка? Неужели я опять всё на свете прогадил? Я зашёл в тёмную комнату, споткнулся о коробки и упал, наделав много шума. На голову мне сыпались бананы. На шум никто не пришёл. Я кое-как поднялся и направился в соседнюю комнату. Верхний свет был выключен, горел лишь торшер. Ирада сидела на кресле, раскинув ноги, а пьяный Гена разглядывал её вагину, подсвечивая фонариком.

– Ты где ходишь? – Гена посветил на меня. – Слушай, знаешь что? Давай поедем в казино?

– Какое казино? Я хочу в ванную. Я уже три дня не мылся.

– Нет, правда, игранём немного? Тут недалеко есть казино. Называется «Три семёрки». В здании Дома культуры. Работает только по ночам. Туда так просто не попадёшь, но у меня есть знакомый. Нас пустят.

– А где Марика?

Я оглядел комнату.

– Не знаю, она ушла куда-то. Так что, сгоняем? Нет, слушай, такая везуха, мы точно выиграем.

Легко так рассуждать, когда сам ничем не рискуешь.

– Погоди-ка, есть тут у кого сигареты?

Гена не ответил. Он снова светил на промежность Ирады.

– Я хочу это запечатлеть. Это прекрасно.

– Ох, ты такой романтичный!

– Где моя мобила?

– Эй, фото и видеосъёмка за отдельную плату…

Я вышел на кухню. Марика была там.

– Хочу пельменей отварить, – сказала она.

– Можно мне в ванную? – спросил я.

– Сколько угодно. Там газовая горелка, справишься?

Над ванной висел огромный металлический ящик, с окошечком, в котором трепыхался язычок пламени. Я не знал, что надо делать. Покрутил колёсико на ящике, потом включил воду, и тут мне в лицо полыхнуло жаром.

– Блядь, сука, паскуда! – заорал я.

Больно не было, но я ощущал запах палёных волос. Плотный и тошнотворный. В ванную забежала Марика.

– Ты что тут сделал? У меня аж плита выключилась.

– Я, кажется, ослеп.

– Ну-ка открой глаза.

– Я не могу.

– Давай, умойся…

Марика брызгала мне в лицо тёплой водой. Я чувствовал её горячее дыхание, ощущал тепло её тела. Она прижималась ко мне бедром и гладила по спине. Я вслепую повернулся к ней и прижал к себе, попытался найти своими губами её губы.

– Глаза открой, – сказала она.

Я открыл и сразу увидел её лицо. Оно было прекрасным.

– У тебя волосы на голове опалились, – сказала она.

– Да? Сильно?

Я поглядел в зеркало. Сверху и правда сгорело прилично.

– Надо тебя подстричь.

Марика ушла и вскоре вернулась с ножницами.

– Ну, даже и не знаю. Может, так оставить?

– У тебя волосы похожи на растоптанное птичье гнездо, – сказала Марика и захохотала. – Не бойся, я хорошо подстригу.

– Да? Тогда мне надо выпить. Где моя бутылка?