777

На кухне мне удалось выпрямиться, уцепившись за подоконник. Я включил холодную воду и присосался к крану. Потом умылся. Руки тряслись, ноги тряслись, голова тоже не отставала. Может, правда, покончить с собой? Нет уж, не сейчас. Никто не кончает жизнь самоубийством с похмелья. Я, например, никогда про такое не слышал. Напившись, я ещё раз умылся и открыл холодильник. Там стояли четыре бутылки пива и початая бутылка вина. Я выбрал вино и сделал несколько глотков. Немного подождал и кинулся к раковине, возвращать всё назад. Разве я для этого родился? Мама, почему ты не свернула мне цыплячью шею сразу, как только я выбрался?

На кухне зажёгся свет, хлестнув меня по глазам. Вошла Лара в ночнушке. К счастью, я уже закончил и даже смыл рвоту в канализацию.

– Поставь бутылку на место, – сказала она.

– Ох, подожди, мне плохо! – ответил я.

– Поставь на место, подлюка, ты её не покупал!

Я поставил и сел на пол.

– Где деньги? – спросила супруга, стоя надо мной.

– Какие деньги?

– Пиздяные! Те, что ты получил в банкомате. Думаешь, я не знаю?

– Вижу, что знаешь.

– Пасть захлопни! – крикнула Лара, топнув ногой. – Мне звонили из банка. В тот же вечер, как ты исчез. Они тебя вычислили. По карте. Они требуют немедленно всё вернуть. Почему ты не брал трубку?

Сколько информации! Она меня будто через мясорубку прокручивала.

– Погоди, дай отдышаться.

– Кто это тебя привёз? Что за гондоны?

– Мои…

Я задумался.

– Мои соратники.

– Что ты мелешь? Где деньги? Почему ты убежал, когда я тебя звала на улице? Ты знаешь, что нас обворовали? Это ты?

– Слишком много вопросов. Мне и на один-то сложно ответить, – сказал я.

– Где деньги?

– Следующий вопрос.

Лара несильно пнула меня по рёбрам. Ночнушка всколыхнулась, и я мельком увидел краешек её вагины. Она была без трусов.

– С деньгами я разберусь. Это не проблема, – сказал я и даже на секунду поверил в то, что говорю. Впрочем, секунда быстро пролетела.

– Кто нас обворовал? Дверь открыли ключом. Взлома не было. Менты всё осмотрели. Очень аккуратно сработано.

– Что украли? – спросил я.

– Золото.

– Золото?

– Да, мой запас золота. Два колечка, часы, цепочку, браслет, серёжки.

– Мать моя!

В этот момент я представлял, как распиливаю моего бывшего дружка Гену бензопилой на две части.

– Это не всё. Ты думал, это всё? Нет. Украли пятьсот долларов. На отмазку Владика от армии.

– Дело такое, – сказал я. – Я потерял паспорт и ключи от квартиры. Похоже, их нашёл какой-то подонок. Я разберусь, не волнуйся, милая.

– С работы тебя выгнали?

– С той работы я сам ушёл. Но работа у меня есть.

– Какая? Пить и блядством заниматься? Свою семью подставлять?

Семью? Странное слово. Никогда так о них не думал. А они обо мне?

– Лариса, милая, я со всем разберусь, – сказал я. – Это просто. Деньги есть. Сил полно. Мне помогут. У меня много друзей.

– Ни разу никого не видела.

– Ну зачем тебе их видеть. Утром я схожу в банк, всё улажу, верну деньги, потом найду воров. У меня есть связи. Ты же знаешь, я бывший бандит. Но хватка осталась. И ниточки есть.

Лара вдруг развернулась и вышла с кухни. Дала мне передышку. По-моему, первый раунд завершился моей трудной победой. Я услышал журчание в туалете, повалился на бок, дотянулся до холодильника и достал вино. Когда супруга вернулась, я снова сидел как ни в чем не бывало и сжимал зубы, чтобы опять всё не выплеснуть.

– Теперь главное, – сказала Лара. – Ответь мне. Эти люди сказали, что ты блядовал где-то.

– Какие люди? Из банка?

– Какого ещё банка! Те, что привели тебя. Один сказал, что ты блядовал где-то. Это правда?

Я смотрел на свою жену и не верил ушам. Да и глазам я тоже не верил. Куда делась эта валькирия, готовая растоптать меня, как клопа? Вместо неё стояла смертельно обиженная женщина, уставшая, со слезами на глазах. Неужели это для неё важно? Больше того, неужели это для неё главное? «Ври ей, мудозвон!» – прокричал из могилы папаша. Ну, он такие вопросы всегда решал легко. А я чем хуже?

– Они пошутили, – сказал я.

– Нет, не пошутили, я по глазам вижу, что не пошутили, – ответила Лара. – У тебя бесстыжие глаза.

Тут она ошиблась. На самом деле мне стало стыдно. Когда это было в последний раз? Может, во втором классе школы, когда обмочился на уроке математики? Почти незнакомое чувство, давно забытое. Будто тебя судят, а судья ты сам. Смотришь в его, то бишь свои глаза, и хочется умереть на месте.

– Убирайся, – сказала Лара. – Пошёл вон! Вали! Катись! Сгинь! Исчезни!

Использовав все синонимы, она добавила:

– Завтра я подаю заявление на развод. И надеюсь, больше тебя никогда не увижу.

Второй раунд я проиграл. Причём нокаутом. Я поднялся и пошёл к двери. На пороге остановился и сказал:

– Утром пойду в банк и со всем разберусь.

– Меня не волнует, что ты будешь делать, – ответила Лара, толкая в спину.

Потом она захлопнула дверь. Я посмотрел на часы. Начало седьмого. В подъезде было тепло. Я спустился этажом ниже и сел на ступеньки. Поискал по карманам сигареты. Вот главная беда. Я имел полную сумку денег, но так и не удосужился купить сигарет. А теперь уже поздно что-то исправлять. В карманах было пусто.

26