777

Она выдвинула ящик стола и достала лист А4, протянула мне. Это была фотография, распечатанная на принтере. Моя вытянутая рожа, вытаращенные глаза, выдвинутая вперёд челюсть. Внизу стояла дата: время, число, месяц, год. Они меня сцапали, стреножили, выкрутили яйца. Называй как угодно. А смысл от этого не изменится.

– Вы что-то побледнели, – сказала Юля, то ли ласковым, то ли издевательским тоном. – Может, воды хотите?

– Лучше водки, – ответил я, разглядывая свою физиономию на снимке.

Они засмеялись. Все трое.

– Нет, нет, – покачала головой Юля. – Это плохое решение проблем.

– Тогда хоть покурить.

– Здесь нельзя курить, – сказал моль.

– А что можно?

– Можно выпить воды.

Хоть какая-то поблажка. Я отложил снимок и огляделся. Может, удастся тут что-нибудь стащить?

– Так вот, вернёмся к нашему делу. Чтобы не было никаких эксцессов, вы прямо сейчас возвращаете нам всю сумму, которую получили в банкомате. И мы расстаёмся друзьями. Можем даже открыть вам вклад в нашем банке. Процент хороший. Будете довольны.

У меня вдруг разболелась голова. И похмелье тут ни при чём. Тем более водка, которую мне налил Денисов, уже давно улетучилась.

– Что вы молчите, как рыба? – разозлилась Юля. – Язык проглотили?

Я откашлялся.

– Деньги будут через несколько дней. Это точно. Дайте мне несколько дней, я со всем рассчитаюсь.

Нужно было как-то отложить это всё на потом. Отсрочить. Возможно, я наберусь решимости и покончу с собой. Все умоются. Тут я подумал о Марике. Потом о Ларе. В детстве я мечтал, чтобы у меня было много женщин и я мог бы выбрать любую, какую захочу. А теперь что? Кажется, что и две – слишком много.

– Он, походу, просадил всё, – сказал Дубинок.

– Два миллиона за три дня? – лениво удивился моль, почёсывая кончик носа.

– Может, долги раздал. Или на баб спустил. О, бабы сосать умеют!

– Александр, что вы несёте? – спросила раздражённо Юля.

– Я имею в виду, деньги сосать умеют, – ответил Дубинок. – Я всё, молчу.

– Очень правильно решение.

Пока они пререкались, у меня была возможность подумать. И что же? Вместо этого я разглядывал титьки Юли, колыхавшиеся под блузкой. Мне показалось, что она без лифчика.

– Всё ясно, – пробормотал моль. – Надо оформлять.

– Через несколько дней, говорите? – сказала Юля. – Так не пойдёт. Надо сейчас. Но если не можете…

Она сделала паузу, внимательно поглядела на меня. Боже, ну и глазища!

– Мы дадим вам на возврат суммы десять месяцев.

– Да вы что! – закричал я. – Золотые люди!

Или лохи?

– Упокойтесь. Мы оформляем кредит на два миллиона. Срок возврата – десять месяцев. Первый взнос двенадцать процентов примерно. Вторая выплата через две недели. Переплата тоже примерно двенадцать процентов.

– Да вы охуели! – заорал я. – Кровососы!

– А ты как хотел? – спросил Дубинок. – Соскочить? Когда чужое бабло грёб лопатой, не думал, что отвечать придётся?

– Откажетесь оформлять кредит, мы прямо сейчас пишем заявление в милицию по факту мошенничества, вас прямо отсюда отвезут в тюрьму. До суда посидите в изоляторе. А там свои пять лет получите, можете не сомневаться, – сказал моль. – Думаете, шучу? Ничуть.

– Так-то! – Юля щелкнула язычком.

– Мне надо подумать, – сказал я. Зачем? Всё равно в голове шумел ветер.

– Подумать? Александр, звоните майору Капитонову, пусть выезжает. А мы пока составим заявление.

Я уже чувствовал холод от наручников у себя на запястьях. Наверняка этот майор Капитонов такой же козёл, как Денисов.

– Ладно, – сказал я. – Оформляйте кредит. Нет, стойте, у меня паспорта нет. Помните, я говорил? Когда восстановлю, тогда и оформим.

– Какой ты шустрый, – хлопнул меня по плечу Дубинок. – Будто у тебя очко скипидаром намазано.

– Это не важно, – сказала Юля. – Паспорт, шмаспорт. У нас все ваши данные есть. И паспортные, и всякие. Что там у вас в собственности? Я забыла.

Она заглянула в бумаги.

– Ага, квартира. Приватизирована вами три года назад. Замечательно. Вот её в залог и оформим, да?

Опять этот ласково-издевательский тон. Мне стало жарко. Захотелось отхлестать эту стерву по щекам. Так чтобы голова болталась.

– Давайте тогда не будем тратить время на пустые разговоры.

– Вставай, – сказал Дубинок.

Мы вдвоём вышли из кабинета и зашли в соседний. Там сидела кучерявая толстуха. Она подготовила документы и дала мне на подпись.

– Не шали с автографом, – прошептал Дубинок. – Образец у нас есть, если что.

И откуда вы такие берётесь? И всё время лезете, лезете…

Я подмахнул все документы, даже не читая. Через три дня нужно было занести в банк двести тысяч. И столько же в конце месяца. Ну и потом как по накатанной. Эти банковские кровососы своё дело знали хорошо, все схемы опробовали и отполировали. Сколько людей осталось под забором по их милости?

– Вот и всё, – сказал Дубинок. – Вы свободны. Пока что.

Он мне даже подмигнул своим весёлым глазом. Хотелось плюнуть в него.

Я вышел на улицу и зашагал на север. В голове так и билось: три дня, три дня, три дня. Была небольшая надежда, что за это время всех нас накроет японская радиация и всё сущее утратит смысл. Но я не особо на это рассчитывал.

28