777

Я испугался, что он вдруг с какой-то стати протянет мне сейчас руку и придётся как-то уворачиваться. Но участковый, конечно, этого не сделал.

– Пятихатку занесёшь в опорник, – сказал Фомченко на прощанье. – Это же долг чести, понимаешь? Погиб офицер и всё такое…

Он ушёл. А у меня вдруг разболелась нога. Я опять включил проигрыватель, лёг на топчан и стал слушать эту странную музыку.

42

Через три дня полного безделья, которые я провёл в дворницкой, по радио сообщили, что менты поймали проститутку, которая зарезала Денисова. Это была Марика. Её схватили на вокзале. Я не удивился. А японская радиация всё никак не могла сюда добраться, чтобы прекратить мои мучения.

Я лёг на топчан и заплакал. Потом достал телефон и набрал её номер. Абонент недоступен. А больше и позвонить оказалось некому. Не хотелось об этом думать. Я так и провалялся весь день, время от времени похныкивая, а иногда ненадолго засыпая. За стенами этой убогой дворницкой кипела весна, слышно было, как талый снег течёт с крыш.

Вечером пришёл старик. Он выглядел усталым и раздражённым. Включил чайник и проигрыватель.

– Пожалуй, Мусоргский будет к месту, – сказал он, устанавливая пластинку. – Картинки с выставки. Какие новости?

– Никаких, – ответил я.

– Почему ты ничего не делаешь?

– А что я должен делать?

– Ну что-нибудь. Не валяться весь день, например. Знаешь, на кого ты похож?

– На кого же?

– На полотенце. Которым вытерли сам знаешь что.

– Ладно. Пусть будет так. Ты похож на принца, а я на обосранное полотенце. Как-нибудь переживу.

– Не выражайся. Знаешь, что ещё? Я нашёл тебе работу. Раз ты сам этого не делаешь, сделал я.

– Так, так. И что это за работа? Метрдотель? Креативный менеджер?

– Лучше, – ответил старик ласково. – Я бы сам пошёл. Но меня не возьмут из-за возраста. Если ты туда устроишься, мы с тобой будем самыми счастливыми людьми.

– Хорошо, я пойду. Попытаю счастья. Куда идти?

– На севере открылся небольшой мясокомбинат. Один знакомый мужик устроился туда в охрану. Он сказал, что им требуются забойщики скота.

– А охранники им не требуются?

– Охранники? Это работа для толстожопых лентяев. А забойщик – работа для мужика.

– Ты матюгнулся, – сказал я.

– Когда?

– Только что. Сказал: «толстожопых».

– Это не считается, – ответил старик равнодушно. – Так ты пойдёшь?

Видимо, это судьба. Никуда от неё не деться.

– Пойду, – сказал я. – Плевать.

И на следующее утро я сел в автобус и поехал на север, в промзону. Старик дал мне немного денег на проезд и обед. Было начало девятого. Салон заполнили мрачные рабочие люди с серыми лицами. Я смотрел на них и чувствовал страх вперемешку с отвращением. Как же быстро я скатился туда, где барахтался все годы. А если подумать, то скатился ещё ниже. Теперь буду убивать животных. Дадут мне фартук, сапоги и кувалду, пустят навстречу стадо коров… Ох! Придётся каждое утро перед работой выпивать стакан водки, чтобы выдержать всё это. А потом в обед и вечером. Но решатся ли мои проблемы? Я сильно сомневался. Вернее, я был уверен, что ничего не изменится в лучшую сторону.

Я вылез на остановке у мясокомбината и зашёл на проходную. Каждый шаг давался с трудом.

– Где у вас отдел кадров? – спросил я у охранника. – Я хочу к вам устроиться.

– Позвоните им, – ответил охранник.

На стене висел старый телефон, а рядом был пришпилен листок с номерами отделов. Я набрал три цифры.

– Отдел кадров, – ответил женский голос.

Я повесил трубку и вышел на улицу. В проходную зашли несколько человек. Мне чудился запах свежей крови. Я закурил. Стало тошно. Я бросил сигарету в лужу и вернулся в проходную. Снял трубку и снова набрал номер отдела кадров. Ответил тот же самый голос.

– Я хочу устроиться к вам.

– Ко мне?

Я вдохнул и выдохнул.

– Вам требуются забойщики?

– Выйдите с проходной, через двор, там будет двухэтажное кирпичное здание. Второй этаж.

Я вышел во двор. Кирпичное здание было видно издалека. Показалось, что я слышу рёв животных, пригнанных на смерть. Где-то совсем близко. Я зашёл в здание, разыскал отдел кадров. Там сидела молодая, симпатичная девушка с большими зелёными глазами. У меня аж защемило.

– Где вы до этого работали? – спросила она.

– В этом… как его…

Я представлял, что поднимаю на ладонях её груди и сосу их по очереди.

– Я был поваром в ресторане.

– Давайте ваши документы.

Я отдал.

– Работа очень тяжёлая. Как морально, так и физически. Вам выдадут спецодежду. Из зарплаты вычтем двадцать пять процентов.

– Хорошо, – сказал я. – Ничего страшного.

– Вот, заполните пока формуляр. Я вам выпишу направления. Нужны будут медицинские справки, справка из психбольницы. Это обязательно.

Пока я заполнял формуляр, она выписывала направления. Мы сидели друг напротив друга и молча писали. Всё просто. Никаких препятствий. Я закончил быстрее, чем она, и стал смотреть в окно. По двору в этот момент шли два мужика. Один был в белой спецовке с пятнами крови на груди и животе.

– Знаете что? – сказал я.

– Что? – спросила она.

Я не буду. Вот что я хотел сказать.

– А за кувалду с меня тоже высчитают?

– За какую кувалду?

– Которой я буду работать.