78 ферлов (СИ)

Клемин кивнул и нацепил на голову шляпу, такую же тёмно-синюю, как и весь его костюм. В его карих глазах, бывших, однако, значительно светлее, чем у Кристофера, заиграло растущее радостное волнение. Пассажир его корабля, напротив, поёжился: Кристофер не любил морские прогулки, предпочитая путешествовать в повозках или поездом. Но выбора не оставалось. Иначе как морем до цели было не добраться.

Молодой человек опёрся о фальшборт и посмотрел на тёмную воду. Корабль, готовый унести его в бескрайние морские просторы, носил название какого-то цветка, но Кристофер не запоминал. Ему было достаточно знать, что это был двухмачтовый бриг с прямыми парусами на фок-и грот-мачтах и одним косым гафельным парусом на гроте. Команда состояла из пятнадцати человек, включая капитана и, к дальнейшему неудовольствию Кристофера, начальника агентства «Фрестер и Койер».

Эйми и в этот раз бросил своего друга, предоставив ему, как и обещал, транспорт и необходимые припасы, а сам остался в городе «по внезапным и неотложным делам». Что-то связанное с его дедом, Кристофер не вникал в подробности. Он верил, что у Эйми действительно какие-то неприятности, но, к собственному удивлению, испытывал дискомфорт, отправляясь в плавание без товарища под рукой. Казалось бы, на что ему жаловаться? Он с самого начала хотел сделать всё в одиночку, и настырная помощь улыбчивого блондина его только раздражала. И всё же… теперь он предпочёл бы, чтобы тот стоял рядом, опираясь на фальшборт и одаривая друга своим оптимизмом и неизменно хорошим настроением.

- Как долго плыть до острова? – спросил Кристофер.

Капитан готовил вывести корабль из порта. На палубе царило сосредоточенное оживление. Кто-то из моряков выкрикнул благодарность морскому богу за идеальную для плавания погоду.

- Примерно дней восемь. Не беспокойтесь, господин Цхинлтрер. Не самый долгий срок, и, я уверен, вы быстро привыкните к качке и морскому воздуху.

Кристофер с удовольствием отметил, что Клемин с первого раза выговорил его фамилию.

- Чем же принято заниматься на корабле, чтобы скоротать время?

- Зависит от ваших предпочтений. Некоторые пассажиры, которых мне доводилось перевозить с континента на континент, запирались в каютах и работали. Кто-то читал, другие коротали дни в общении с экипажем или попутчиками. Один раз на борту «Асфоделуса» был священник. Так он молился сутками напролёт, - капитан едва заметно растянул губы в улыбке.

- Значит, у вас уже имеется немалый опыт в этом деле, - пассажир жестом обвёл корабль. – Хотя многие в вашем возрасте всё ещё боятся отпустить мамину руку.

- Семейное дело. С детства готовился к этому.

Поправив ворот тёмно-зелёного плаща, Кристофер проследил за выходом корабля в открытое море и отчалил в свои собственные мысли.

Он не переживал, что устанет от дороги или заскучает. В конце концов, у него была с собой парочка книг, не слишком затягивающих, но способных дать пинок медлительному времени. В конце концов, у него отсутствовала морская болезнь и тяга к меланхолии, что делало возможным долгое и бездумное любование морскими пейзажами. В конце концов, молодой человек с невыносимой фамилией был достаточно образован и хваток, чтобы завести разговор с любым членом экипажа, даже с немногословным капитаном. Эта его черта нравилась Кристоферу особенно: Клемин не докучал болтовнёй и не стремился поделиться уникальными историями, как это делали кучера или работники железнодорожных станций. Или Амалиус, набивший оскомину неугомонностью и неиссякаемым потоком россказней. Капитан был сдержанным и отмеривал эмоции по капле. Его манера поведения была пропитана вежливостью, но в то же время он не перебарщивал с нею. В его сосредоточенном взгляде не было желания угодить или польстить окружавшим его людям. Его стремление быть дружелюбным с людьми не перевешивали уважение к самому себе. Единственное, что… вернее сказать, единственный, кто практически выдавливал из господина Койера раздражение, был его помощник. И это – целая история.

Сначала Кристофер думал, что представителем «Фрестер и Койер» и, по совместительству, помощником капитана корабля был какой-нибудь Фрестер, чья фамилия значилась в названии агентства. Какого же было его удивление, когда вышедшего на палубу человека ему представили как «мастера Койера».

- Так он…

- … мой отец, - кивнул Клемин с каким-то странным оттенком в голосе.

Лейцер Койер оказался пятидесятилетним мужчиной с загорелым лицом, ясными серыми глазами и забранными в хвост, прямо как у сына, волосами, на которые уже кое-где седина наносила свои аккуратные мазки. У него был острый нос и не менее острый взгляд – идеальное оружие для выковыривания души из чьего-нибудь сердца.

Большую часть времени Лейцер проводил в своей каюте. Но когда он выходил и поднимался на мостик, и без того сосредоточенные работяги даже улыбаться прекращали и в почтительном молчании начинали что-то делать, даже если у них был перерыв. Кристофер долгое время не мог понять, что так влияло на них: уважение к этому человеку или страх перед ним?