#8-Дань Псам

Она, в конце концов, странствовала по садкам, отыскивая следы того, кто оказался впереди них - а подобное предприятие не для слабаков. “Все это только чтобы вернуть коня?” Он был достаточно умен, чтобы не разузнавать подробнее, пусть причина и не оправдывает такие ее усилия. Киндару приняли ее объяснение, покивав с мудрым видом - они не увидели в нем ничего необычного. Конь был священным животным, джагом, братом их любимых горных лошадок. У племени есть легенды подобного сорта, и они потратили большую часть ночи, пересказывая многие из них - а теперь обрели новую. Владыка Волчьих Лошадей встретил женщину столь целеустремленную, что она кажется его отражением, и вместе они поскакали на север, миновав остатки последней стоянки киндару, объединились и собрали большую часть племени - сказание еще не завершено, но уже живет и будет жить, пока живы сами киндару.

Он заметил следы горя на усталом, иссушенном ветрами лице Семар Дев: киндару, сами того не ведая, нанесли ей новые раны, и боль медленно проникала вглубь, терзая сердце. Темное, неуправляемое сочувствие бурлило в ее взоре, хотя племя осталось далеко позади. Было до ужаса ясно, что и ей, и Скитальцу придется вплести в полотнища жизней своих новую перекрученную нить.

- Далеко ли до них? - спросила она.

- Не больше двух дней.

- Тогда он уже мог найти их, или они - его.

- Да, возможно. Если у этого Капитана есть армия… что же, даже Тоблакаи умирают.

- Знаю, - ответила она. Потом добавила: - Может быть.

- А нас с тобой всего двое, Семар Дев.

- Если ты решил свернуть, Скиталец, я пойму твое решение. Но я обязана его найти.

Он отвел глаза. - Да, да, конь…

- И еще кое-что.

Скиталец подумал. Оглядел широкий и неровный след. Тысяча, пять тысяч; когда люди шагают колонной, точно понять трудно. Однако пресловутая повозка стоит того, чтобы на нее поглядеть, да и след ведет в нужном ему направлении. Мысль свернуть в сторону оказалась непереносимой. - Если твой друг хитер, он не станет нападать открыто. Он затаится, насколько это возможно на равнине, выждет удобного момента - хотя какой момент может быть удобным, если их так много, не могу представить.

- Так ты пока остаешься со мной?

Он кивнул.

- Тогда… я должна рассказать тебе еще кое-что.

Они завели лошадей в середину следа и послали рысью.

Скиталец ждал, когда она разговорится.

Жаркое солнце напоминало ему о родине, саваннах Даль Хона - хотя насекомых тут меньше, а громадных стад скота и хищников, крадущихся за ними, вообще не видно. Здесь, на равнинах Ламатафа, встречаются бхедрины, мелкие группы антилоп, зайцы, волки, койоты, медведи и мало кто еще. Над головами много ястребов и соколов, это верно - но страна совсем не отвечает его прежним представлениям.

Неужели катастрофа в Морне истребила всё? Оставила выжженную пустошь, слишком медленно оправляющуюся, а немногие виды животных перекочевали с севера? Или К’чайн Че’малле были ненасытными охотниками, наслаждались бойней, пока их самих не перебили?

- Что ты знаешь об Императоре Тысячи Смертей?

Он поглядел на женщину: - Немного. Только что его нельзя убить.

- Верно.

Он ждал.

Саранча ползла по пыльному следу, отыскивая редкие пучки истоптанной травы и словно удивляясь, кто успел первым пожрать ее. Высоко вверху хищник издал пронзительный крик, намереваясь спугнуть паникующих птиц.

- Его меч был выкован при помощи силы Увечного Бога. Он был наделен слоями волшебства, овладеть которыми носитель меча мог, только умирая - сражаясь и умирая с оружием в руках. Император, несчастное истерзанное существо, Тисте Эдур, познал иллюзорность смерти. Он понимал - я уверена в этом - что проклят, ужасающе проклят. Меч свел его с ума.

Скиталец понимал, что такое оружие действительно способно свести носителя с ума. Он ощутил, как вспотели ладони, и взял поводья в правую руку, упершись левой в бедро. Во рту почему-то пересохло.

- Ему нужны были поборники. Иногда им удавалось его убить. Иным - несколько раз. Но он снова и снова возвращался, становясь сильнее, и каждый бросивший вызов погибал. Так продолжалось долго.

- Страшная участь, - пробормотал Скиталец.

- Пока не прибыл некий корабль. На его борту были новые поборники из отдаленных стран. Среди них - Карса Орлонг, Тоблакай. И я при нем.

- Хотелось бы услышать историю вашего партнерства.

- Возможно, расскажу позже. Там был еще один поборник. Его имя - Икарий.

Скиталец развернулся в седле, внимательно смотря на женщину. Мерин, уловив его настроение, дернулся и встал.

Джагский жеребец Семар Дев пробежал еще несколько шагов, пока Семар не развернула его. Она поглядела ему прямо в глаза. - Думаю, что если бы Икарий встретился с императором… умирание продолжалось бы долго, охватывая пожаром целый континент…

Он кивнул, не решившись заговорить.

- Однако, - продолжала Семар Дев, - первым поставили Карсу.

- И что случилось?

Улыбка ее вышла горькой. - Они сразились.

- Семар Дев, - сказал Скиталец, - это бессмыслица. Тоблакай еще жив.

- Карса убил императора. Конечной смертью.

- Как?