#8-Дань Псам

Сциллара улыбнулась: - Уверен, они понимают. Но большинство брачных пар иногда подумывают о взаимном убийстве.

Он покосился на нее: - У тебя странные идеи, Сциллара. Насчет всего.

- Я гадала, когда ты намеревался уйти ночью … нужна ли тебе моя компания или предпочтешь одиночество.

Не выдержав ее взгляда, он отвел глаза и потянулся. - Разумеется, нет. Тебе понравится в “Фениксе”. Миза, Ирильта, Муриллио, Коль и Крюпп. Ну, может и не Крюпп - он бывает надоедливым, но вообще безвреден… Кажется. - Порывшись в кармане, Резак вытащил монетку (серебряный скипетр Синих Морантов) и начал ловко вертеть между пальцами. - Как они удивятся, увидев меня.

Женщина изобразила улыбку. - Возвращение долгожданного Резака.

- Ну, такого имени они не знают. Я звался Крокус Свежачок.

- И где он теперь, этот Свежачок?

Покосившись вначале на монетку, он ответил: - Мертв. Давно умер.

- И что подумают твои друзья?

Резак вдруг завозился, сев прямо и отводя глаза. - Не знаю. Не обрадуются.

- Думаю, надо положиться на них. Я пойду с Баратолом и Чауром осматривать ночные рынки и так далее. Тут ведь какой-то праздник? Звучит завлекательно. А с твоими друзьями я бы встретилась через день - другой.

Резак покосился: - Ты уверена? Не…

- Уверена, - бросила она. - Эта ночь - для тебя одного. Будет много вопросов, и мое присутствие все только осложнит.

- Хорошо. - Несмотря на все усилия, голос прозвучал удовлетворенно. - Но приходи утром. Все знают, где “Феникс”, лишь спроси.

- Разумеется. - Она встала с края койки. - Лучше поймать Баратола, пока не сбежал без меня.

- Наверное, уже сумрак.

- Наверное. Да будет с тобой удача Госпожи.

- Спасибо, - ответил он рассеянно.

Проталкиваясь мимо треклятого мула, Сциллара внушала себе, что тревога напрасна. Он нашел удовлетворение в ее объятиях, потому что больше никого нет. Любовь ни при чем. Это слово не упоминается. Оно не прозвучало ни разу в тягучие, сонные моменты после соития. Всего лишь взаимное ублажение. Комфорт, удобство.

Но… теперь все изменится. Встреча с друзьями заманит Резака в старый мир, в котором у него было свое место. Ему и так будет трудно вписаться, а появление рядом разжиревшей, вцепившейся в курительную трубку бывшей шлюхи …

“Он изменил меня”, - подумала она вдруг и замерла на трапе. Она словно впитала эссенцию его неуверенности, недоверчивости. Она уже не ощущает себя наглой и самодостаточной. Больше не усмехается, больше не защищена броней от клятого мира. А в дюжине шагов до самого большого из виденных ею городов не место подобным слабостям.

Ну, присутствие рядом здоровяка Баратола поможет. На время.

На палубе она оказалась в сердцевине назревающей бури. Бхок’аралы облепили фальшборт, метались от кормы к носу; у другого борта стояли сборщик пошлин и пятеро стражников, уже приготовивших длинные палки.

Баратол и Чаур как раз вылезли из трюма. Кузнец начал расшвыривать с дороги вопящих и плюющихся обезьян.

Она хорошо понимала, что ему хочется предотвратить эскалацию конфликта. Злоба не была самой терпеливой из встречавшихся Сциларе женщин. Одно резкое слово - и драконий гнев испепелит набережную и половину города. Все из-за недоразумения с причальным сбором.

“Вот вам и тихое появление”.

Сциллара рванулась вперед, отталкивая бхок’аралов и вынимая кошелек.

***

Удар в висок заставил его перекатиться, просыпаясь. Ножи словно сами скользнули в ладони, лезвия заскрежетали по грязным плитам пола. Ударившись о стену, он заморгал в полутьме.

Над ним кто-то стоял. Обрывки черной одежды и железные обручи, тусклый блеск поломанных ребер, выступающих из-под рваной зеленой кожи. Лицо затенено, видны лишь провалы глаз и паст с торчащими клыками.

Раллик Ном изучал привидение, ощущая полную бесполезность ножей в руках. Висок все еще болел. Взор опустился на гнилую кожу мокасин демона. - Ты пнул меня.

- Да, - прохрипел демон.

- Почему?

Демон неуверенно ответил: - Нужно было.

Они были в узком коридоре. Слева от Раллика прочная дверь в бронзовой оковке. Справа, за спиной демона - перекресток коридоров и еще две двери. Свет от фонаря в длиннопалой руке существа тускл и холоден, он отбрасывает на каменные стены мутные, недвижимые тени. На потолке грубые арки сводов, похоже, сложенных без раствора. Воздух пахнет пылью и запустением, лишен жизни и сух.

- Кажется… ничего не помню, - сказал Раллик.

- Постепенно.

Суставы стали негибкими; даже в сидячей позе мышцы Раллика дрожали. Голова болела не только от последствий чертова пинка. - Пить. Если ты не пришел забить меня до смерти, демон - найди воду.

- Я не демон.

- Кто тут разберет, - буркнул Раллик.

- Я Джагут. Раэст, прежде тиран, ныне пленник. “Поднявшийся падет. Павший будет забыт”. Так сказал Готос. Хотя нам, похоже, придется вечно ждать, когда же его имя падет в забвение.

Раллик ощутил, что сила возвращается в руки и ноги. - Припоминаю что-то… Празднество Геддероны… Малазане в городе.