8 КУРС (Снейджер) - КНИГА 2 (СИ)

Тихое и немного испуганное «ой!», вырвавшееся у Грейнджер скорее от неожиданности, нежели от очередного раската грома на улице, когда кареглазая спиной прижалась к теплому профессорскому боку. А когда бок сменился мужской грудной клеткой, Гермиона затаила дыхание и замерла, как испуганный кролик перед большим черным волком, не то от холода, не то от страха. Обжигающе горячая рука волшебника скользнула на талию девушки, а ладонь легла на плоский животик, мягко, но настойчиво прижимая Миону к профессору. По щекам гриффиндорки растекся предательский румянец, который, она надеялась, в полумраке нельзя было заметить. Еще большему смущению девушки сопутствовало сразу несколько факторов. Первый, и самый весомый — жар разлившийся внизу живота и ощущение порхающих бабочек внутри; второй, и не менее значимый — упирался ей в пятую точку сзади. К сожалению или к счастью, с анатомией человека Гермиона всегда дружила, как и с биологией в целом, поэтому не понять, что происходит с ее телом и телом преподавателя, она не могла. И хотела бы сказать: «Да я никогда!.. Ни за что!.. Даже не думала о таком!..», вот только это было бы вранье чистой воды. А лгать юная гриффиндорка никогда не любила, тем более себе, ведь дело это бесполезное. Тем более, что девушка о таком развитии отношений с Северусом Снейпом не просто думала, а иногда, когда рассудок, правила приличия и субординация не успевали одернуть, бесстыдно мечтала о подобном. Вначале такие грёзы вызывали ужас, все-таки профессор, бывший Пожиратель Смерти, двойной шпион, наверняка убийца, человек в два раза старше ее, не самый привлекательный мужчина, но! Все эти страхи и размышления постепенно меркли в ее глазах с каждой новой встречей, с каждым проведенным мгновением возле Северуса, с каждым обжигающим до костей взглядом черных, как Бездна глаз, а в последнее время вообще казались смехотворно никчемными. Тревоги уступали, проигрывая в неравной схватке: с всепоглощающей нежностью к самому страшному и пугающему в детстве человеку, с уважением к поистине умному и по-своему харизматичному мужчине, с сердцем, которое готово было заходиться в бешеном ритме даже не от прикосновения бледных цепких пальцев волшебника, а от банальных взглядов, случайно пойманных на себе, и в конце концов, с мозгом, который вопреки всевозможным россказням с необыкновенным рвением встал на сторону чувств и желаний, находя миллиарды плюсов в Северусе Снейпе и сглаживая любые минусы.

Раздумья и переживания Гермионы нарушил тихий голос, с такой любимой ею хрипотцой, бархатный, обволакивающий. Он прозвучал возле ушка девушки, а его обладатель обдал горячим дыханием лебединую шейку, спровоцировав дрожь по всему женскому телу. От необычных, но сладких ощущений Миона даже не сразу услышала, а затем и осознала вопрос:

— Ты боишься? — с беспокойством вопросил Снейп.

— С чего… — голос на несколько секунд пропал у ученицы, она сглотнула вязкую слюну и закончила свой вопрос, — ты взял?

— Ты вся дрожишь, — все так же тихо, не нарушая волшебство момента, просто ответил Северус.

— Я не… — Признаться в собственных желаниях профессору? В голос? — боюсь, это от холода, — врет, зажмурившись девушка, не в силах найти лучшую отговорку или сказать правду. И ее обман раскрывают в мгновение ока, даже не напрягаясь.

В одно мгновение девушка оказалась лежащей на спине, а над ней грозной скалой навис Северус. Уперев локти в матрас по обеим сторонам от плеч Гермионы, он с интересом и коварным блеском в глазах принялся изучать гриффиндорку. Черные волосы скрывали бледное лицо, нависшее над девушкой, но никому из магов это не мешало, наоборот, эта черная и немного с виду сальная завеса будто бы скрывала их от всего мира.

— Мне всегда казалось, — по тонким губам Снейпа зазмеилась наглая усмешка, — что это прерогатива слизеринцев говорить неправду в лицо, — с осуждением качнул головой Северус. — Но чтобы вы, мисс Грейнджер, — игриво перешел на официальное обращение мужчина и цыкнул, — никогда бы не подумал, что столь прилежная ученица будет лгать уважаемому преподавателю! — профессор явно издевался над героиней магической войны, и она это прекрасно понимала. Праведный гнев нахлынул на девушку быстрее, нежели Хагрид находит себе очередное «безвредное» животное.

— Я вам, — тоже сменила обращение ученица, — не солгала! Мне действительно холодно, — нахмурившись, Грейнджер гордо вскинула подбородок, забыв, что находится в горизонтальном положении, и сей жест выглядит не просто смешно, а еще открывает свободный доступ к шее. Чем брюнет черноглазый не преминул воспользоваться. Тонкие и ловкие пальцы зельевара скользнули по нежной девичьей коже на шейке, вновь чувствуя ее дрожь, но вопреки всему в карих глазах пылал огонь, совершенно не вязавшийся со страхом, к огромному облегчению Северуса.

— В таком случае, — шкодливая улыбка, преобразившая обычно хмурое лицо слизеринца, стала шире, — докажи это!