8 марта, зараза!

— Какая же короткая у вас память, дитя моё! — он картинно всплёскивает руками. — Я вот диссертацию тридцать лет назад защитил, но до сих пор могу перечислить все источники. Потому что проработал их досконально.

Мысленно закатываю глаза. Сюда бы Гектора. Они бы померились принципиальностью.

— Да скачала я её в интернете! — признаюсь честно, чтобы быстрее прекратить эту бессмысленную беседу. — Как и сотни студентов нашего вуза! Только вот прицепились вы почему-то именно ко мне?

И я понимаю почему — кстати вспоминаются довольные морды Людки и Динки. Сучки!

— Не ровняйтесь на других, Алла Альбертовна. Они будут отвечать за себя сами. А ваша работа — аннулируется. Отметка за неё вам засчитана не будет. Я уже сообщил об этом вашему куратору, и она со мной согласилась. Так что напишете работу заново и желательно — до конца сессии, иначе будете отчислены.

Ну, приехали! Этого ещё не хватало!

Но спорить не могу — лишь киваю, плетусь прочь из деканата. Заворачиваю в туалет и, давясь слезами, открываю WhatsApp и наговариваю Гектору голосовое сообщение:

«Помнишь ту курсовую, что ты скачивал для меня? У тебя в кабинете? Мне её завернули. Придётся переписывать заново. Две сучки из моей группы меня слили. Динка, у которой тётка флорист, — ты ещё тогда обстебал её работы, — злится на меня, что я не посвящаю её в наши с тобой постельные тайны… Хнык-хнык… Гектор, мне так хреново сейчас».

Ответ приходит быстро. Он пишет: «Алла, не смей отвлекать меня всякой дурью. Я занят. У меня важные переговоры. И я тебе говорил. Это у вас семейная черта такая — сначала лажать, а потом искать виноватых?»

Строчу: «Вообще-то я ждала от тебя поддержки, а не нотаций!»

Отвечает: «Извини, что не оправдал ожиданий» — и исчезает из сети.

У меня нет настроения идти на занятия. Всё равно ничего в голову не войдёт, когда в таком состоянии. Поэтому спускаюсь и прошу водителя (надо будет всё-таки как-то спросить его имя) отвезти меня домой.

Запираюсь у себя в комнате и тихо горько плачу. Как меня достало его грёбанное правдолюбие и чистоплюйство! Я хочу, чтобы он был на моей стороне. Всегда! Даже если я не права. Нет — если сто раз не права! Потому что я — его женщина. Потому что любящие так поступают. А, значит, он не любит меня. Впрочем, он ни разу этого мне и не говорил. Ничего не обещал. А все те чувства, что я увидела в его глазах в наш первый и пока единственный раз — показались. Я их придумала.

За окном уже почти полночь, когда улавливаю голоса и шевеление в гостиной. Выхожу.

Двое мужиков мрачного вида затаскивают в дом в дымину пьяного Гектора. Они тоже изрядно навеселе. Что-то пытаются петь нестройными голосами. Но дружки его хоть на ногах держаться, а Гектор и вовсе висит на них, как тряпичная кукла…

У кого-то переговоры удались.

Все они одеты странно — в какую-то защитно-зелёную робу без опознавательных знаков. У Гектора — чистюли и педанта — одежда ещё в каких-то пятнах и грязи. Да ещё и порвана в нескольких местах.

Интересно нынче договариваются.

Наверное, почувствовав, что я смотрю на него — Гектор оборачивается. И я вижу не человека — монстра. Взгляд тяжёлый, недобрый и полный клубящегося мрака…

2(17)

Несколько секунд, попав в плен этого взгляда, я не могу не моргнуть, не вздохнуть. От страха просто цепенею.

Я никогда прежде не видела Гектора таким. И сейчас мне очень страшно. Однако Гектор вскоре прерывает зрительный контакт — бормочет что-то нечленораздельное и начинает заваливаться.

Спутники (или, наверное, правильнее собутыльники) подхватывают его и тащат к дивану, переговариваясь:

— Клади сюда. Вот так.

Мой страх трансформируется — Гектор напился так, что ничего не соображает. Сейчас он заснёт, а я останусь одна с двумя чужими мужиками. Притом — выпившими. Отец был игроманом, но не пил. Я понятия не имею, как вести себя с людьми, которые находятся под властью зелёного змия.

— Эй, хозяюшка, — обращается ко мне один из «коллег» Гектора — здоровенный, квадратный и с квадратной же челюстью, — нам бы бинты, вату, нож и спирт. Найдётся?

Из всего перечисленного мой мозг улавливает только последнее — спирт. Догоняться собираются?

— Может, вам уже хватит?! — делаю попытку воззвать к рассудку.

Мужик выкатывает на меня удивлённые глаза — даже в полумраке, который создаёт нижняя подсветка в гостиной — видно, какой недоуменный у него взгляд.

— Хватит что? — наконец, произносит он, переглядываясь с другим.

— Пить хватит! — взрываюсь, не выдержав.

— А кто пьёт, хозяюшка? — разводит руками мужчина.