8 марта, зараза!

Закусываю губу, чтобы не разреветься. Ведь сейчас он очертил чёткие границы наших отношений. И переступать их не собирается.

Что ж, пусть так…

Мои мысли прерывают ребята из клиники Завадского. Пока они чинят Гектора, я брожу вокруг, пытаюсь унять дрожь и понять, что мне нужно. Чего я хочу?

Наверное, хочу реально вышибить клин клином — начать полноценные отношения с другим мужчиной. Чтобы забыть о том, как Гектор целует, как ощущаются его пальцы на моей обнажённой коже. Вытравить его из себя. Вывести, как токсин.

Решаю, что завтра же пойду на свидание с Данилом и доведу всё до конца.

Гектор успевает вызывать одного из своих водителей, и меня отвозят домой.

Укладываясь спать, я ещё раз прорабатываю план назавтра и засыпаю, почти довольная им.

3(7)

Утром меня будит курьер.

Он передаёт мне коробочку, я расписываюсь и бегу в спальню — мне не терпится перерезать строгую синюю ленту и заглянуть, что внутри. А там оказывается новенький смартфон и записка — серебряной гелевой ручкой на плотном чёрном картоне: «Твой аппарат ремонту не подлежит. Контакты удалось перенести. Пользуйся. Г.А.»

И эта забота…неприятно царапает. Потому что на её фоне моё желание переспать с Данилом кажется почти… подлым, что ли. Но в тоже время Гектор сам вчера ясно дал понять — между нами никакие другие отношения больше невозможны.

Я уже был твоим мужем — тебе не понравилось.

И что мне теперь — хоронить себя в двадцать два года в угоду бывшему? У него там в гениальной голове тараканы канкан пляшут, а я должна расхлёбывать?

Нет, следует признаться себе, что вчера я была в шаге от того, чтобы всё простить и дать нам второй шанс, как он и просил меня. Но Гектор перечеркнул всё одной фразой: «К чему твоя благотворительность?» Он никогда не воспринимал мои чувства всерьёз. Конечно, у меня же — беллетристская розовая муть, а у него — возвышенная и недоступная простым смертным Любовь. Именно такая — пафосная и с большой буквы.

Только вот никто меня не спросил — готова ли я к такой?

Сейчас-то, познав её, могу смело сказать — не готова. Может быть, не доросла, не созрела, не поняла. Может…

Попробую другую — более понятную мне.

Вооружаюсь новым гаджетом и отправляю Данилу голосовое на WhatsApp. Приглашаю на свиданье, шалея от собственной смелости. И представляя высказывания кое-кого по поводу женской инициативы и того, какая категория женщин ведёт себя подобным образом.

Мысленно показываю ему язык и начинаю собираться на работу.

Ответ от Данила застаёт меня уже на полпути к музею — соня проснулся и соизволил появиться в сети: «ОК, котёнок. Говори где?» Обещаю сообщить место ближе к обеду и с улыбкой взбегаю по ступеням музея.

Помню, когда сообщила Гектору, что собираюсь выйти на работу — он лишь пожал плечами.

— Если ты хочешь. Но я бы предпочёл, чтобы ты уделяла больше времени семье.

Семье, которой не было…

И да, когда жила с ним, работала, конечно, только ради интереса. Чтобы быть в обществе, в коллективе. Найти себе друзей и единомышленников, а не медленно умирать в роскошных хоромах. СПА-салоны и тусовки не интересовали меня. Как и бьюти-блогерство. А чём ещё занимаются жёны богатых — я не знаю. Работать в музее мне нравилось. Не скажу, что я нашла себя в этой специальности, но определённую доли приятности доставляла. Зарплата, правда, была смешная, но, живя с Гектором, я не думала о деньгах. Сейчас, наверное, придётся призадуматься. Но и эту мысль я откладываю, вливаясь в рабочий процесс.

Четверг у нас — насыщенный день: мероприятия для школьников, экскурсии для санаториев (у нас — курортный городок). В общем, в череде дел я едва успеваю отправить Данилу место — у нас на городском озере, что лежит круглым зеркалом прямо в центре, недавно открылось милое кафе-бар. Вот туда-то и зазываю нового знакомца на свидание.

Сослуживцы подкаливают меня моим хорошим настроением, хвалят новый гаджет и советуют водить за нос обоих мужиков, не давая никому.

Выбегаю на крыльцо — погода радует. Дожди, наконец, угомонились и началась настоящая южная весна.

У крыльца замечаю вишнёвый джип.

Ржавый? Что ему нужно?

Руслан открывает заднюю дверь и приглашает:

— Садись скорее — новость есть!

Я прыгаю в машину рядом с ним, позволяю расцеловать себя в обе щеки.

Руслан привычно выдвигает перегородку между нами и водительским креслом. Он с некоторых пор не делится личным с подчинёнными, а разговор, чую, будет очень личным. И не ошибаюсь.

— Милана беременна, и мы женимся! — произносит он, держа меня за руки. И сияет при этом так, что ослепнуть можно.

Рус уламывал Милу замуж едва ли не с первого дня их знакомства — они с Гектором в некотором роде старомодные собственники. Но Мила оказалась свободолюбивой птичкой, порхавшей с гастролей на гастроли. Ей не до семейной жизни. И консервативного Руслана такое положение вещей очень удручало. И вот свершилось: прямо два в одном — и ребёнок, и согласие на брак.

То-то Рус сияет.

Я рада за друзей, очень рада. До слёз. Они заслужили своё счастье.