81 (СИ)

Он взглянул на Хоарана, отстранённо отметил запрокинутую голову и лёгкую дрожь и далеко не сразу понял, что за тёмные пятна расплывались на простыне у изголовья. Только когда посмотрел выше ― на запястья, осознал, что вниз капает кровь. Хоаран вновь дёрнул руками, и в запястья впились стальные браслеты.

― Сними… их… ― хрипло произнёс он.

Казуя с трудом осмыслил происходящее и вспомнил, что от спиртного ему становилось плохо. Тогда… Может быть, от порошка, добавленного в молоко, подобная же реакция? Казуя с беспокойством высвободил цепь из крепления и осмотрел лодыжки. Вроде бы всё в порядке. Дотянулся до брюк, валявшихся у кровати, нашарил ключ от наручников и торопливо расстегнул браслеты. Склонившись над Хоараном, легонько похлопал по щеке.

― Тебе плохо?

Дальше всё получилось слишком быстро и внезапно. Казую будто ветром смело и уронило на прохладный шёлк, сверху на него рухнуло твёрдое и горячее, опасное и пылкое. Он задыхался и тонул в непрерывных поцелуях, пытался сделать хоть глоток воздуха и не мог. Лишённый столь необходимого кислорода, он ещё и упивался несдержанными поцелуями, ощущая их в мельчайших деталях ― каждое движение, каждое прикосновение. И столь же внезапно Хоаран отпрянул, с силой зажмурившись, но Казуя успел обнять его и притянуть обратно.

― Чёрт бы тебя… ― с трудом выдохнул тот и добавил явно что-то нелестное по-корейски.

Казуя прижался губами к его виску и сбивчиво прошептал:

― В тебе слишком много огня… Тебе всё равно надо его выплеснуть. А я ищу удовольствий. Мы можем помочь друг другу. И только.

― Во мне слишком много той дряни, что ты подмешал в молоко.

― Это неважно.

― Я хочу… ― Быстрый взгляд из-под ресниц, словно солнечный проблеск в тенях. И следом ― тягостное молчание, тишина, которую разбивало лишь неровное дыхание.

Казуя подтянул колени к груди, подхватил руками и развёл в стороны, полностью раскрывшись.

― Ты… ― Хоаран удивлённо умолк, скользнув взором по телу Казуи сверху вниз. Догадаться о причине удивления было легко. Он говорил, что опыт у него есть, но Казуя догадывался, какой именно это опыт. Вряд ли он хоть раз имело дело с партнёром, привыкшим к такого рода утехам. Прямо сейчас он впервые видел мужское тело, готовое принять в себя возбуждённую плоть другого мужчины, открытое в буквальном смысле слова, расслабленное и ожидающее с блестящей от смазки кожей. Казуя планировал заполучить рыжего упрямца, поэтому заранее побеспокоился о мелочах.

― Кто кричал про свой опыт? ― поддразнил он Хоарана.

Тот моргнул, с трудом отвёл взгляд и тряхнул головой, потом медленно подался вперёд и прикоснулся к губам Казуи. Неторопливый поцелуй, немного задумчивый, но под всем этим терпением осязаемо бурлили страсти. Выдержке Хоарана можно было позавидовать.

Прикосновение к ягодицам горячей плоти, обтянутой бархатистой кожей, заставило Казую вздрогнуть. Лёгкий натиск, постепенно, мало-помалу… Как же давно он отвык от этого.

― Не обязательно…

― Заткнись, ― коротко велел Хоаран и занял его новым поцелуем. Цепкие жёсткие ладони скользили по влажной от пота коже, пальцы впивались в мышцы, тревожа слабой болью, задевали набухшие от возбуждения соски ― Хоаран как будто слепо изучал его тело руками, мял и удерживал. Терпеливо изучал, но дрожь выдавала его горячность и тщательно контролируемое желание наплевать на осторожность и просто взять без лишних церемоний то, что ему отдавали. Казуя не стал бы возражать, но переупрямить Хоарана ему ещё ни разу не удалось.

Мягкий толчок усилил ощущение полноты и одарил теплом. Хоаран прижался к его щеке собственной и качнул бёдрами чуть резче и сильнее, ещё раз. Машинально Казуя запустил пальцы в рыжие пряди, медленно перебирая их. Он настойчиво притянул Хоарана к себе и потребовал поцелуй, который и получил. Ни один из предыдущих партнёров Казуи не любил целоваться, да и не умел толком, если уж говорить начистоту. Хоаран оказался приятным исключением из правила ― он точно это умел и не возражал.

Прикрыв глаза, Казуя охотно отдал в распоряжение Хоарана свои губы и своё тело. Пожалуй, он отчётливо ощущал рыжего в себе. Это не походило на связь с Фьюри. С киборгом подобное занятие было долгим, упоительным, но немного болезненным. И Казуя чувствовал Брайана не тогда, когда тот входил в его тело, а тогда, когда тот завершал толчок. И не столько чувствовал его самого, сколько боль в финале. С рыжим дело обстояло иначе: его Казуя чувствовал как раз в тот миг, когда тот входил. И когда Хоаран двигался, впечатление, что тело сладко и приятно немного распирает изнутри, оставалось, а вот боли после толчков не было совсем.