81 (СИ)

Он немного придвинулся к Хоарану, помедлил, но всё же мягко привлёк к себе, забравшись под одеяло. Обнял, позволив пристроить голову на своём плече. Поверх смуглой кожи рассыпались яркие волосы. Хоаран тихо вздохнул, покрутился, прижался щекой к груди и продолжил смотреть свои сны, если они ему снились. Горячий, как грелка.

Казуя невольно потянул носом воздух и учуял призрачный клубничный аромат. Рыжий любит молоко и клубнику, конечно, но надо бы потом его накормить нормально всё-таки. Аппетит у него как у волка.

========== 09 ==========

Даже во сне он не избавился… Были мысли о том, чтобы стереть, прогнать, забыть и освободиться от наваждения, которому вроде как не время и не место, да и поздно слишком для всего. Ну или для него ― всё поздно.

Этот яркий мальчик… мог бы быть его сыном.

Нет, Казуя не собирался сожалеть и угрызаться, думать о правильном и неправильном. Он просто знал, чего хотел бы сегодня и завтра, хотел вчера и хотел в прошлом. Прежде он не хотел ничего кроме ненависти, превратившейся в смысл его жизни. Он не помнил имени той женщины, что случайно оставила слабый след в его прошлом, он почти забыл имя своего случайного сына…

Хотя немного он всё же интересовался этим ребёнком, узнавал что-то окольными путями, а после встретил на похоронах, но получил лишь ненависть, так похожую на ненависть собственную.

Забавно, когда ненависть его погасла и исчезла, она будто по наследству перешла к его ребёнку. Замкнутый круг какой-то.

Вообще вся его история, если взглянуть на неё сейчас, смешна и нелепа. Подумаешь, рано мать потерял! Сколько таких же детей в этом мире? Навалом. У отца были собственные идеалы, и этим идеалам Казуя не соответствовал. «Или умри, или докажи свою силу». Наверное, из природного упрямства он сделал сразу и то, и другое: умер и доказал свою силу, в конце концов спровадив отца на тот свет. И ведь напутствовал теми же словами: «Или умри, или докажи свою силу». Отец умер, вместе с ним умерла ненависть, и у Казуи не осталось ничего ― только пустота. И жить ему стало незачем, ведь даже той женщины не осталось, а сын ненавидел его так же, как он сам прежде ― своего отца.

Удобное назначение, далёкая тюрьма в космическом холоде, решётки и изгои, потраченное в пустую время на бесполезные утехи и развлечения. И тут ― как в сказке ― ходячая мечта в виде ещё одного заключённого. Преступник, совершивший убийство впервые, но получивший за это удивительно большой срок. Живая мечта, слова которой и поступки сбивали с толку, очаровывали тем пламенем, что даже в грёзах казалось бесконечно далёким и незаслуженным.

Если это всего лишь игра случая… До чего же тогда жесток этот случай. Потеряв всё и больше ни на что не надеясь, он обрёл больше, чем мог ожидать хоть когда-нибудь.

И теперь ему снился этот упрямый до невозможности мальчишка. Рыжий и нахальный, меняющий всё, к чему прикасался…

Казуя потянулся к нему, чтобы провести ладонью по спутанным прядям, но рука одиноко повисла в пустоте. Приоткрыв глаза, приподнялся и сонно осмотрелся. Подушка под головой, заботливо накинутое кем-то одеяло, сложенная в кресле одежда… А Хоаран пропал, испарился, словно его тут никогда не было.

Казуя завернулся в одеяло, сполз с кровати и заглянул в ванную, потом в кабинет, затем только ввалился в комнату с мониторами и переключился на восемьдесят первый маркер. Хоаран торчал в «гараже» и возился с разобранным двигателем. На часах ― полдень.

Казуя с облегчением провёл ладонью по лицу и вздохнул. Ладно… Вопросы никуда не делись, но хотя бы Хоаран убрался из кабинета в то время, когда заключённым разрешалось шататься за пределами камер.

Казуя выдерживал характер до обеда, потом приказал активировать систему доставки в «гараж» и сделал заказ для Хоарана. Заглянув в помещение, он услышал привычную музыку и застал знакомую картину. Хоаран сидел на полу у стола с двигателем, держал в руках железку какую-то и ковырялся в ней отвёрткой. Проворные пальцы испачкались в чём-то чёрном и вязком.

Мишима бесшумно подошёл ближе и озадаченно взглянул на железяку, наполненную гладкими шариками. Как раз эти шарики и покрывала чёрная вязкая субстанция. Хоаран, очевидно, пытался то ли выковырнуть один из шариков, то ли ещё что-то с ним сделать. Ну вот, поддел отвёрткой, немного повернул голову, высматривая там нечто, затем осторожно опустил железку на колено и не глядя повёл левой рукой по столу. В паре сантиметров от его пальцев валялся шприц, наполненный тёмной дрянью. Казуя взял его и вложил в ладонь Хоарана. Тот невозмутимо принял помощь, не оглянулся даже, а выдавил пару капель из шприца куда-то под приподнятый шарик, после чего убрал отвёртку и прокрутил в гнёздах все подвижные составляющие.

― Не любишь сидеть без дела?

― Не люблю.

И всё. Поговорили, да уж.