81b84ce8-b7fb-4434-ad0a-4f705ad20783

ужасно хотелось посмотреть, что там происходит. Просто издалека прикоснуться к той жизни, в которую

меня никогда не пустят. Несколькими часами ранее мне принесли новую одежду. И сейчас я несколько

раз обошла ее кругами, не решаясь надеть на себя то, что никогда в жизни не носила, а видела только на

картинках. Это не были бесформенные вещи для Нихила – это было платье. Мне оно показалось очень

красивым. Сравнивать особо не с чем, но я приложила его к себе. Долго трогала мягкие складки,

проводила руками по застежкам и воротнику, а потом сбросила с себя блузку и юбку и все же надела его.

Подошла к зеркалу. Мне захотелось зажмуриться. Я не привыкла видеть себя такой. Снова открыла глаза

и застегнула змейку на спине. Черный материал обтянул кожу, спускаясь мягко по бедрам к коленям. Я

поправила декольте, рукава до локтя. Сдернула повязки с запястий – рубцы исчезли. Остались тоненькие

розовые полоски.

Я вытащила шпильки с прически и расплела косу. Волосы рассыпались по плечам, и сейчас мне

казалось, что я даже немножко похожа на женщин с картинок. Отдаленно, но похожа. Повертелась перед

зеркалом, поправляя волосы. А потом в голове промелькнула идиотская мысль, что в этом наряде меня

никто не заметит среди его гостей, и я могу немного понаблюдать. Просто увидеть. Издалека. В этом нет

ничего такого. Если строгие вещи Нихила можно заметить за версту, то это шикарное (в моем

представлении) платье точно не бросится в глаза. Впрочем, оно, действительно, было шикарным. Я еще

не знала, что Нейл любит только эксклюзив, и не важно, что это – чайная ложка или пуговицы на блузке

Нихила.

Я приоткрыла дверь и прислушалась – звуки доносились снизу, с той самой огромной залы.

Оглушительно громко, а мне нравилось. Это всплеск яркости в черной повседневности, меня манило туда,

как мотылька. Вспорхнуть и приблизиться к всполохам жизни. Наивная. Приблизиться к самой смерти.

Еще один шаг за грань. Добровольно. Иногда я думаю, а что было бы, будь я просто Нихилом, идеально

выполняющим свои задания, а не женщиной, повернутой на своем Хозяине, одержимой им одним и

только для него…

Спустившись вниз по лестнице, я тут же остановилась, потрясенная увиденным. Никогда в своей

жизни я не видела столько гостей, глаза слепил яркий свет, блестки на нарядах, сверкающие украшения

на женщинах. Хотя, мне казалось, что все они больше раздеты, чем одеты. На меня не обращали

внимание. В их бокалах искрились ароматные напитки, и взгляды были устремлены на своеобразную

сцену, где извивались танцовщицы и танцоры в каком-то странном, диком танце. Я шла возле стенки,

стараясь привлекать меньше внимания. Впрочем, как мне казалось, это очень просто – в моем черном

наряде затеряться среди радуги броских цветов и блеска. Я искала взглядом Нейла. Ведь он должен быть

здесь, с ними, и заметила его почти сразу, да и трудно было не заметить того, кто итак привлекал

всеобщее внимание. Мое привлек моментально. Как хищник среди стаи себе подобных, но с более

идеальным окрасом.

Деус сидел в кресле рядом с другими бессмертными, окруженный несколькими женщинами, одна

из них обвила его шею тонкими руками, а другая сидела на коленях у его ног, и периодически он позволял

ей отпить жидкость из бокала, а она целовала его руку, потираясь обнаженной грудью о голенище его

сапога. На ее шее блестел ошейник, и конец поводка был намотан на запястье Нейла. Иногда он

отталкивал ее, а иногда притягивал и смеялся, глядя, как она облизывает его сапоги. В этом было нечто

отталкивающее и притягивающее одновременно. Неприкрытая похоть и порок, и, в тоже время, ее

раболепное преклонение перед ним.

Первые уколы ревности еще не причиняли явной боли, но они царапали внутри, вызывая щемящее

болезненное чувство, которому я еще не знала названия.

В горле застрял ком, а пальцы сжались в кулаки. Я бы хотела быть там, на еѐ месте, у его ног.

Иметь эту возможность пить из его бокала и тереться о его ноги. Но, наверное, я ничтожнее этой рабыни,

которой позволено то, что никогда не будет позволено мне. Я жадно смотрела на Нейла и чувствовала,

как мне становится нечем дышать, как исчезают все вокруг, а я не могу отвести взгляд от его идеального

лица, от сильных пальцев с массивными кольцами, от бронзовой шеи в распахнутом вороте неизменно

черной рубашки, от растрепанных волос и…от рук женщин, которые шарят по его телу, а он отмахивается

от них, как от надоедливых мух, стряхивая с себя, но все же позволяет касаться. Я бы умерла за одно

такое прикосновение.

Я настолько увлеклась, что не заметила, как приблизилась, и как вокруг меня расступилась толпа,

окидывая удивленными взглядами.

Кто-то взял меня под руку.

– Идем за мной. Немедленно. Тебе запрещено здесь находиться.