81b84ce8-b7fb-4434-ad0a-4f705ad20783

знал, что это такое. Я не знал, насколько это, бл**ь, вкусно и какой бешеной необходимостью это может

стать – желание быть любимым ею. Это не сравнить даже с голодом и ломкой от него.

Нежность. Как можно тосковать по нежности? А я тосковал. По искренней нежности. По еѐ

нежности. А как можно тосковать по нежности той, кого хочется трахать самыми грязными и жестокими

способами?

Ты вернулась ко мне, Лия Милантэ, и вместе с тобой ко мне вернулось недоумение. И дикая боязнь

потерять тебя снова. Как тогда, много лет назад. Когда оставил одну в том чѐртовом мире и ушѐл. Ушѐл.

Оставил тебя там, понимая, что ты можешь умереть. Потому что меня не должны были увидеть. Потому

что слишком многое стояло на кону. Моя жизнь. И ведь это нормально, когда проводники не

возвращаются с задания. Поэтому мы охотно создаем вас пачками. Это мои мысли на тот момент,

малыш. Те мысли, которые показались слишком ничтожными, когда я вдруг понял, что должен вернуться

за тобой. Когда почувствовал, как щупальца страха полностью окутали тело, меняя сознание, заставляя

кричать на помощников, чтобы вернули меня обратно. Довести до слѐз Клэр, заставив еѐ упасть на

колени от жуткой боли только за то, что тянула время. За то, что я мог не успеть и мне пришлось бы лично

активировать твой чип на ликвидацию. Ты знаешь, Лия, а ведь именно тогда я понял, что такое счастье.

Насколько оно хрупкое. Кажется, только дотронься, и оно разобьется вдребезги, оставшись лишь

осколками воспоминаний в памяти. Тогда же и узнал, что счастье имеет твой запах и носит твоѐ имя, у

него твой цвет глаз и твой смех. В то мгновение я понял, что люблю даже его слѐзы, когда они катятся по

твоим щекам.

Тогда, когда увидел твою жизнь. Она ускользала из пальцев, но мне удалось поймать сучку за

тонкий, еле заметный шлейф и вернуть тебе еѐ со вздохом. НЕ ОТДАМ ЕЁ. Три слова, вспыхнувшие в

мозгу кроваво-красным. И твѐрдое решение переступить за грань. В другой мир. В НАШ мир.

После у нас будет так много подобных моментов, малыш. Слишком много для бездушного Деуса,

но так мало для обычного смертного. Парадокс, да, Лия? Грѐбаный парадокс в том, что понимаешь, что

был счастлив, только потеряв.

***

Три десятка тысяч солдат. Слишком маленькая сила в противостоянии с императором. И их

слишком много для одного перехода. Для одного проводника. Перевод такого количества смертных в наш

мир попросту убьѐт его. Даже учитывая нашу с Лией связь. Как бы я ни подпитывал еѐ своими силами, ей

не сделать этого в одиночку. И именно поэтому все эти годы я не только создавал свою собственную

армию, но и готовил других проводников. Живое мясо, предназначение которого – привести в наш мир как

можно больше солдат, чтобы после сдохнуть. Либо от перенапряжения, либо от моих рук. Потому что

свидетели мне не нужны. Но и рисковать Лией я не мог. А потому на Острове за последние годы, пока я

готовился привести Лию сюда, вырастили около пяти проводников наряду с Нихилами других

способностей. Подстраховка. Чтобы не бросалось в глаза.

Смертные, рождѐнные умереть в угоду высшим. Мне никогда не было их жаль. Как, впрочем, и

Лию. Но моя девочка никогда и не просила о подобном. Жалость всѐ же самое унизительное чувство,

которое можно испытывать к живому существу. Не жалею, но боюсь еѐ потерять. Единственный страх

всемогущего Деуса. Единственная слабость. Фатальная. Не жалею, но я бы убил каждого, кто посмел

причинить ей боль, не жалею…я ее люблю.

Глава 21

Я рассматривала их в зеркале внимательно, сосредоточено, с завистью к самой себе, что они есть

– доказательства его страшной любви. Дикой, неправильной, ненормальной. Но я слишком хотела,

жаждала с такой силой, что осознание еѐ существования заставляло меня захлебываться счастьем.

Особенным, непостижимым. Может быть, я не знала иного, но сейчас, спустя столько лет, я понимаю, что

иное не было бы для меня счастьем.

Сколько еще дней его не будет? Они успеют сойти с кожи?… Мои особенные, самые дорогие

украшения, помимо золота, бриллиантов, серебра. Всех тех, совершенно не важных для меня,

побрякушек, которыми Нейл осыпал обычного Нихила. Иногда наряжая только в них, чтобы любоваться

подарком часами… не прикасаясь ко мне, заставляя изнывать только под его взглядом. Голую, в

очередном колье, сверкающем алмазами между грудей с напряженными до боли сосками, я бы отдала

каждое из них за следы его пальцев на моих бедрах и за горячее семя внутри моего тела.

Я больше не чувствовала себя никем. Нейл поднял меня так высоко, как никогда не может

подняться Нихил. Под яростными взглядами Клэр, удивленными – слуг, восхищенными – других мужчин,

когда Нейл выводил меня в Свет и не скрывал наших отношений. За те месяцы, что я провела рядом с