8848

Ситуация была из критических, инициатива снова перешла на сторону противника. Кувшинов, как ужаленный, метался по кабинету, вычерчивая одну и ту же траекторию: от дивана к столу, от стола к дивану. Где-то в недрах ящика стола Кувшинов откопал бутылочку с зельем, приготовленным, кстати, той самой тетей Клашей, которую так вероломно хотела спихнуть с места самозванка. Несколько раз сбившись, чиновник наконец отсчитал сорок капель и чуть не силком заставил дамочку выпить зелье. Пока дамочка, давясь и всхлипывая, глотала, Кувшинов прикладывал к её голове смоченный в зелье платок. Нельзя сказать, что Кувшинову никогда не доводилось сталкиваться с подобными ситуациями, но к некоторым дамским фокусам привыкнуть невозможно. Ну, боялся он бабских слез, как огня!

— Это всё обман! Обман! — всхлипывала женщина.

— Что обман? — не понял Кувшинов.

— Все это… — Дама положила руки себе на талию, руки поползли вверх, Кувшинов успел быстренько отвести глаза. — А я так хочу счастья!.. Я же достойна счастья? А? — икнула дамочка.

Кувшинов не ответил, он, кажется, понял, куда она клонит, чисто по-человечески ее, конечно, было жаль (хотя как женщина — Кувшинов успел это констатировать — она так себе, не в его вкусе).

— Я думала, что с ними все в моей жизни переменится, — продолжала делиться наболевшим женщина. — А вышло вона как… только сплошные неудобства… только и думаешь, как бы они нечаянно не лопнули… я ведь даже на самолете теперь боюсь летать… вдруг что…

— Ну, это уж вы наговариваете, — показал свою осведомленность в вопросе Кувшинов. — Самолеты-то здесь при чем?! Сейчас производители такую гарантию дают, что с ними на чем хочешь летать можно… Хоть на Су-35-м. (Кувшинов, кажется, недавно что-то читал об этом в периодике.)

— А вы это точно знаете? — Дамочка недоверчиво посмотрела на Кувшинова.

— А вы, собственно говоря, зачем пожаловали? Желаете что-нибудь? — попытался перейти к делу он.

— Ах, да, — спохватилась дамочка. — Передайте им… мне бы хотелось, чтобы все это было естественным, все то же самое, но естественное! Сможете? — Дамочка с надеждой поглядела на Кувшинова.

— Ну, если вам этого не хватает…

Кувшинов пожал плечами, склонился над столом и записывал пожелание посетительницы (хотя до конца и не был уверен, располагали ли они на данный момент такими техническими возможностями, раньше советовали есть побольше капусты, но было ли это научно подтверждено?). Скрипя сердцем, чиновник пошел на некую сделку с совестью, уж очень боялся очередного слезного потока, а с другой стороны, почему сделку? Он человек маленький, зафиксировал — и следующий!

Дамочка хотела было еще что-то добавить, но Кувшинов её опередил:

— Следующий! — опять гаркнул он чуть не во всё горло. Дамочке ничего не осталось, как слезть с мягкого дивана и направиться к двери, волоча за собой запах чего-то цветочно-прелого. Последним, что увидел Кувшинов, были слегка надутые губки посетительницы. Кувшинов не стал принимать это на свой счет, еще непонятно, от чего они раздулись: от естественных причин или их накачали, как резиновые шины?

***

Не успел Илья Тимофеевич хлебануть из тети-Клашиного графинчика, дверь опять распахнулась — и на пороге вырос человек. Первое, что бросалось в глаза: костюм, ботинки, часы — всё безукоризненное. Кувшинов сразу понял, с кем имеет дело, и подскочил с места.

— Салют! — выпалил чиновник. Не то чтобы Илья Тимофеевич кого-то выделял или к кому-то был более расположен, конечно, нет, все для него были равны, просто рядом с деловым человеком и самому хочется подтянуться, расправить плечи, нацепить галстук и поскорее заняться делом. Кувшинов не был ни бездельником, ни разгильдяем, более того, возложенные на него обязанности выполнял рьяно, себя не жалея, как уже сказано выше, но, имея дело с подобной персоной, любой почувствует, что трохи, но не дотягивает. Вслед за слетевшим у него с языка приветствием Кувшинов, хорошо знакомый с правилами этикета, хотел было предложить посетителю стул, но тот уже вырос над столом и плюхнул прямо на его зеленое сукно дипломат. (Кстати, Кувшинов давно применял стул как тест на воспитанность и, к сожалению, должен был констатировать процветающее бескультурье: плюхались все без приглашения, а некоторые так еще и ногу могли задрать, ноготь поковырять.)

Кувшинов, сообразив, в чем дело, и глазом не повел. «Ага, — промелькнуло в голове старого служаки. — Мужик, конечно, такой, что подтяжки лопнут, пока до него дотянешься, но в некоторых местах мыслит стереотипически!»

Человек, тем временем совершенно не интересуясь тем, что о нем думает очередной букашечный чиновник, одним пальцем крутанул дипломат так, что он развернулся замочком к Кувшинову, и на замочек нажал. Крышка дипломата откинулась. Прямо перед Кувшиновом лежали тесно уложенные пачки купюр.

«Очередной подкуп, — констатировал Кувшинов. — Но масштабы впечатляют».

— Это не вам, — проговорил человек.