8cf5dd0af9114105c680adb811826a57

[1] Пластинация — метод бальзамирования и консервации анатомических препаратов, заключающийся в замене воды и липидов в биологических тканях на синтетические полимеры и смолы. Пластинация силиконом (в России эту технику называют «полимерным бальзамированием»), позволяющая изготавливать пластинаты органов, анатомических областей и целого тела. Силиконовые пластинаты являются элластичными и упругими, сохраняя естественную форму, объем и цвет анатомических препаратов.

========== Глава 24. Wires ==========

Комментарий к Глава 24. Wires

Глава писалась преимущественно под песню “Wires” (провода) в исполнении Athlete, оттого и такое название.

Настроение части угадать трудно даже мне самой, но надеюсь, вам понравится то, что в конечном итоге получилось.

Сторибрук, штат Мэн

28 июля 2015. 19:33

— Алло…

— Господи, ну наконец-то!

— Зови меня просто Нил…

— Мне сейчас не до твоих шуточек. Где ты?

— У тебя.

— Что?! Ты сдурел? А если…

— Не паникуй. Я был осторожен.

— Не нравится мне это… Что стряслось в шахтах?

— Эмма меня нашла.

— Она тебя видела?

— Ага. А её однорукий дружок меня подстрелил.

— О, твою мать…

— Плечо он просто задел, а вот пулю из брюха пришлось выковыривать…

— Ты не…

— Ой, да что ты так паникуешь. Нормально всё. Рану зашил. Колёс наглотался. Отлежусь. Только вот жалко, что на красотку нашу раньше времени выйдут.

— Они нашли хижину?!

— Ну что ты визжишь! Не нашли. Пока. Но даже если найдут… Там всё идеально. Я всё подчистил. Мы ведь готовились…

— Мы готовились на послезавтра, а…

— А получилось всё сегодня. Расслабься. Может, всё и обойдётся. Но сомневаюсь. Я знатно наследил по дороге, пока до неё добирался. Но, с одной стороны, так даже лучше. Естественней… Так что будь начеку… Как только услышишь о хижине… ну ты знаешь, что делать. Ты вообще где?

— А сам как думаешь?

— Много шуму поднялось?

— Весь город на ушах из-за этого обвала. Твоя тяга к спецэффектам нас погубит.

— Не нравится мой стиль? Да ладно? После всего, что мы вместе пережили? Обидно…

— Но мы не договарива…

— Мы много о чём не договаривались, но раньше это тебя не очень-то и останавливало. А сейчас… тебя ведь никто не заставляет мне помогать, так ведь? Ты делаешь всё это по доброй воле, помнишь? И руки твои запачканы в крови не меньше, чем мои. Но если вдруг решишь…

— Не решу. Я и так в курсе, что на кону. Избавь меня от нравоучений.

— Вот и славно… Она выжила?

— Тебе не всё равно?

— Ты можешь просто ответить?!

— О, что я слышу? Неужели ты за неё переживаешь?

— Заткнись.

— Кэссиди, ты не перестаёшь меня удивлять.

— У нас у всех есть свои слабости. И если не отбросишь этот ехидный тон, я не прочь напомнить тебе о твоих… Что, не нравится идейка?.. Не слышу?

— Их пока не нашли. Так что неизвестно, жива она или нет.

— Держи меня в курсе. И загляни в аптеку по дороге домой.

— Пошёл ты.

Киллиан

Сторибрук, штат Мэн

Окрестности города

28 июля 2015. 21:03

Приходить в себя он не хотел: какая-то часть мозга, ещё продолжавшая функционировать, просто кричала о том, что очнувшись и вынырнув из благословенного забытья, он снова почувствует боль и тошноту. И, что гораздо хуже, вновь потеряет её.

Эльза.

Киллиан явственно ощутил, что вновь проваливается куда-то… вниз. Словно в чёрную дыру. Или в кроличью нору. Но насколько глубоко?

Медленное тиканье заполняет комнату. Каждый новый такт, прежде чем уступить место следующему, длится целое столетие. Самих часов я не вижу, но уверен, что они у меня за спиной. И я могу их представить: старинный тяжёлый короб полированного дерева, пахнувший воском и временем. Они знакомы мне до мелочей — я видел их тысячу раз.

Я стоял, вслушиваясь в торжественно-ленивую поступь напольных часов, и с улыбкой оглядывал всплывшую перед глазами комнату.

Высокие книжные полки опоясывают стены, а небольшие лампы освещают углы мягким сиянием. Посреди комнаты небольшой кофейный столик, а на нём, в центре столешницы из вишнёвого дерева, белая ваза с фруктами.

Это гостиная Эльзы.

Сама она сидит на софе напротив. На её коленях приютился до безобразия пушистый белый кот. Меня переполняет радость, и я не в силах её сдерживать. Оттого и улыбаюсь, как идиот. Однако лицо Эльзы остаётся печальным. Мне хочется растормошить её, убедить, что всё в порядке. Что всё позади. Теперь всё будет хорошо. Мы снова вместе.

Отныне и навечно.

Эльза осторожно спускает кота на пол. Олаф грациозно выгибается и зевает. Затем, даже не удостоив меня своим вниманием, проходит мимо и растворяется за пределами комнаты. Мы с этой зверюгой никогда не ладили.

Эльза по-прежнему молча смотрит на меня с противоположного конца гостиной. И мне вовсе не нравится этот взгляд.

— Что случилось? Что-то не так?

— Киллиан, это всё ложь.

Я смеюсь. Не могу удержаться. О чём она? Что за глупости?

— О чём ты, душа моя? Всё замечательно. Разве ты не чувствуешь?

Увы, даже моя радость не может прогнать с её холодного личика печаль.

— Ты должен бороться!

Я не понимаю, почему это так сильно её беспокоит.

— Мы снова вместе. А ты меня гонишь…

— Киллиан…

— Я не уйду, Эльза.

— Да не будь ты таким трусом, Джонс!