8том. Литературно-критические статьи, публицистика, речи, письма

Министерство республиканской концентрации было образовано во главе с Вальдеком-Руссо. В этом человеке все видели защитника гражданских прав и независимости республики и не только потому, что он пользовался славой прекрасного законоведа и опытного государственного деятеля, наделенного редким умом и блестящим ораторским талантом. Еще в 1883 году при обсуждении проекта Дюфора об ассоциациях Вальдек-Руссо, тогда министр внутренних дел в кабинете Жюля Ферри, боролся в Сенате против засилия монахов, а от нового министерства ожидали как раз возврата к недолговечной политике Жюля Ферри. Кроме того, Вальдек-Руссо был единодушно признан человеком умеренным и либеральным. Все знали, что под его руководством республиканская концентрация не приведет к ущемлению существующих свобод. Наконец большинство в Палате состояло помимо радикалов и социалистов из миролюбивых, точнее сговорчивых, республиканцев, а в любом парламенте гораздо легче навязать крайним группировкам умеренного вождя, нежели умеренным группировкам вождя менее умеренного, чем они сами.

Когда Вальдек-Руссо предстал перед Палатой со своими коллегами, он был встречен бранью и улюлюканьем националистов. Но гораздо обиднее было то, что ему отказали в поддержке его лучшие друзья — либеральные республиканцы. Ибо в качестве либералов они намеревались защищать вместе с националистами свободу привилегий и господства, в чем проявилась не столько их принципиальность, сколько уменье играть словами. А как известно, доктринеры не брезгуют этой игрой. Таким образом, республиканское большинство в Палате было не слишком велико, но оно все же оказалось достаточным, чтобы министерство Вальдека-Руссо три года продержалось у власти.

Основным делом этого министерства был закон об ассоциациях от 1 июля 1901 года, согласно которому ни одна конгрегация не могла быть основана без разрешения. Конгрегации, существовавшие в момент издания закона, но не утвержденные и не признанные правительством, были обязаны испросить соответствующее разрешение. Конгрегации, которые не выполнили этого требования в установленные сроки, равно как и конгрегации, не получившие разрешения, считались распущенными. Продажа их имущества осуществлялась через суд. Кроме того, члены всех запрещенных конгрегаций лишались права обучения. Это был закон столь традиционный и столь французский, что в нем нетрудно было усмотреть дух и положения, встречающиеся во всем нашем законодательстве. Вот почему, когда читаешь его, кажется, будто прежние законоведы говорят языком наших дней, а Вальдек-Руссо изъясняется, как было принято в старину. Статья 14 закона от 1 июля 1901 года есть не что иное, как статья 7 закона Жюля Ферри. Изложение обоснований, в сущности, повторяется и в докладной записке, составленной министром Второй империи Руланом, и в выступлении Комба перед Сенатом 21 марта 1903 года. В 1847 году министр Сальванди предложил законопроект, гласивший, что «члены запрещенных конгрегаций не могут ни руководить частными учебными заведениями, ни выполнять в них какие бы то ни было обязанности». А Одилон Барро говорил по этому поводу:

— Я не хочу быть более терпимым, чем Учредительное собрание, и не допущу, чтобы моя страна покрылась сетью конгрегаций и монастырей перед лицом безмолвного и немощного закона. Во времена Реставрации, столь благосклонной к монахам, конгрегации согласно закону 1825 года не имели права создавать своих общин без специального указа, а уже существующие общины могли открывать новые школы лишь с особого разрешения. Правда, при старом режиме богатые аббатства, которые король жаловал во временное пользование своим министрам, незаконным сыновьям, фаворитам и любовницам, не были подвластны законам. Но в этом случае, как всегда, когда парламент мог проявить свою волю, он принимал для блага государства решения, которые были воспроизведены потом в законе от 1 июля 1901 года.

В эдикте 1749 года, составленном хранителем королевской печати Дагессо, предусматривалось, что ни одно учреждение капитула, будь то коллеж, семинария или монашеская община, не может быть создано без соизволения самого короля. Все имущественные пожертвования, сделанные в пользу религиозных учреждений, признавались недействительными, если заинтересованные лица не успевали вовремя заручиться особой королевской грамотой; однако им предоставлялось право испросить эту грамоту, если даритель был еще жив. Иначе имущество религиозных учреждений продавалось с торгов и вырученные деньги поступали в королевскую казну. Этот эдикт, в сущности, лишь повторял старинные ордонансы. Этьен Пакье говорит в книге III главе XLIV своего «Исследования о Франции»:

«Религиозным общинам не разрешается вступать во владение светским имуществом и присоединять его к своим доходам, а потому они не могут принимать пожертвования и завещания, а также совершать купчие сделки без разрешения короля, по воле которого они обязаны в любую минуту возвратить приобретенное имущество, дабы оно не стало неотчуждаемой собственностью».