9 дней падения

— БТД? — Немедленно напрягся Макрей.

— Прорыв, капитан, и очень крупный. Ответственность взяла на себя РПК. Первые доклады говорят о том, что они подорвали участок длиной в милю и полностью вывели трубопровод из строя.

— Понятно… — Макрей вспомнил разговор со своим начальником разведки Максом Морганом два дня назад. Похоже, что они перехватили информацию о готовящемся теракте, но как всегда, конкретную цель установить было трудно. Мисс Фэйрчайлд эта новость не понравиться, подумал он. Он знал, что она прибыла сюда, чтобы заключить сделку на транспортировку нефти из Джейхана, конечного терминала на трубопроводе Баку-Тбилиси-Джейхан.

— И еще одно сообщение, — почесал голову Симмс. — Не уверен, как на это реагировать. Неустановленная угроза в Персидском заливе.

— Опять? — Покачал головой Макрей.

— Что-то случилось в Ормузском проливе, сэр.

— Ладно, давай сюда. — Он взял расшифровку, коротко просмотрел ее и увидел слово, от которого его пробил холод… Мины. Он быстро сложил распечатку и сунул в карман.

— Я передам это ее светлости, — тихо сказал он.

Но ей это не понравится, подумал он, выходя. Точно не понравится. На прошлой неделе она вытащила три танкера из портов и погнала их на Средиземное море, так как от этого зависело выживание компании. Несомненно, намечалась какая-то крупная сделка, и она рассчитывала на трубопровод БТД. Проблемы в Мексиканском заливе, проблемы с БТД, проблемы в Персидском заливе… Кто-то предпринимал очевидные и целенаправленные действия, чтобы перекрыть все жизненно важные нефтегазовые регионы мира. Мак Морган поймал первые две проблемы в свои сети несколько дней назад, но от того, что лежит у меня в кармане, у нее точно появятся несколько морщин на лице. «Принсесс Ройял» сейчас находился в Персидском заливе, под завязку загруженный нефтью… Мины?

Плохо… Он ощущал это. Его шотландский нос чуял опасность, как мог мало кто другой. Он знал это задолго до ночи, когда «Огню Аргоса» предстояло отправиться в очень опасные воды.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ МУЧЕНИК

«Не смерть, а некая причина создает мучеников»

Наполеон Бонапарт

ГЛАВА 7

— Послушайте, друзья мои, — сказал Миронов. — Если вы думаете, что за вами не следят, вы заблуждаетесь. Они следят за всем, в особенности за поездами. Это единственный способ добраться из одного места в другое, поэтому станции и вагоны кишат Охранкой.

Они сидели за столом втроем, увлекшись разговором и оставив наполовину съеденный завтрак. Миронов тяжело кивнул, опуская кусок заквашенного хлеба в тарелку с зерновой кашей. — В особенности за вами, — он указал на молодого британского репортера. Третий, высокий узбек-проводник, вытер остатки яичницы куском хлеба. — Иностранцы вызывают особый интерес.

— Я понял, — ответил репортер, молодой человек по имени Томас Бири. Он говорил по-русски и привлекал своего проводника, если нуждался в помощи. Он обернулся через плечо, словно пытаясь увидеть сотрудника госбезопасности, однако они были первыми, кто пришел в столовую этим утром. Было около семи, и гостиница вообще не была сильно загружена. Несмотря на это, образы худощавых бородатых людей в черных шинелях и темных Ushankas, которых он видел за свое долгое путешествие, пришли ему на ум.

— Спроси у него, к чему правительству беспокоиться о таких как я? Я простой человек, пишу о «Большой гонке» для «Лондонской «Таймс». — Бири решил переложить разговор на проводника, чтобы заняться кашей.

Миронов заговорил с полуулыбкой на лице.

— «Простой человек», — сказал он. Репортер улыбнулся в ответ. — Когда речь идет об иностранцах, простых людей здесь нет. Каждый вызывает подозрения. Я почти не сомневаюсь, что они следили за каждым вашим шагом с того момента, как вы ступили на нашу землю, друг мой. И вы должны быть очень осторожны, потому что если они узнают о том, что вы пишите и сообщаете, и им это не понравиться… — Он позволил фразе провиснуть, а затем добавил с улыбкой. — Вы могли бы попасть в тюрьму, как и я.

— Вы сидели в тюрьме? За что? — Спросил репортер Томас Бирн, глаза которого засветились от интереса.

Миронов также был молод, красив, с широким лбом, темными волосами и тонкими усами. В нем ощущалась энергия и жизненная сила, что делало его очень убедительным. Когда он говорил, его глаза словно светились темным пламенем.

— За то, что говорил то, что не нравилось правительству. Разумеется, посредством небольшого печатного станка. Если бы они обнаружили его, они бы посадили меня снова. Я только что вышел. Это был длинный срок, четырнадцать месяцев, просто за то, что я распространял листовки. Понятно, что я давно объявлен врагом государства, поэтому я не сомневаюсь, что они начнут искать меня снова. Я сказал им, что еду на юг в Новосибирск, а вместо этого отправился на восток, чтобы сбросить их со следа. Но они везде. В свое время они снова узнают, где я[31].