90 миль до рая

Чучо хотел восполнить данный задел собственным телом. По-другому он неумел. Статус промоутера популярной у туристов «Каса-де-ла-мусыка» удовлетворил взыскательным требованиям амбициозной натуры. О такой должности после реабилитационного периода в антистрессовой лечебнице Чучо и не мечтал. Поэтому он простил Карлосу все свои обиды и с головой окунулся в шоу-бизнес. Как он его понимал.

Провозглашенная властями толерантность в отношении геев и трансвеститов позволила Чучо действовать со своим нехитрым планом открыто, а мелкая коррупция развязала ему руки целиком. Его костюмированный перформанс с фриками и мориконами начался.

Взяв на вооружение тот факт, что выручка от продажи билетов и напитков всех клубов и дискотек поступает не в частный карман, а в госбюджет, Чучо убедил свое новое руководство, что ломать голову над развлекательной программой Дома музыки не следует. Все и так на мази. Туристы нескончаемым потоком будут идти сюда и без рекламы благодаря гостиничным гидам и путеводителям.

Раскручивать надо сферу негласных услуг. Туристам надо предложить не стандартный набор, а предоставить им то, чего они действительно хотят, – настоящую ночную Гавану, самое ее дно. Иностранцев надо перехватывать на подходах в «Каса-де-ла-мусыка», «Каса-де-ла-трова» и подобные им заведения с фольклорным уклоном и провожать до кишащих элитными проститутками клоак типа «Кафе Кантанте» и «Макумбы», любителей нетрадиционного секса надо гнать на набережную Малекон к «голубой лагуне».

Тех же, кто уже вошел и купил бутылку рома, чтобы занять столик, надо обрабатывать буками и портфолио с прелестями не скупящихся на агентские жрицлюбви. И конечно же, комнаты, много комнат. Здесь Чучо развернулся на славу, стараясь и для себя. Скоро в колониальных зданиях Малекона Чучо узнавали в каждом подъезде. На благодатной почве спонтанной торговли живым товаром он обрастал субподрядчиками. Бизнес пошел в гору… И тогда Чучо в первый раз арестовали.

Выпустили под поручительство Карлоса и честное слово бросить глупую затею стать самым известным в Гаване сутенером.

В полицейском участке Карлос обрушил на Чучо праведный гнев, пытаясь объяснить, что в мире существуют люди, которые действительно любят этническую музыку и мечтают научиться танцевать сальсу, румбу и меренге. Что таких людей великое множество, и совсем не обязательно окунать их в дерьмо, которого в их странах ничуть не меньше, а скорее во сто крат больше, чем на Кубе. Что своими действиями Чучо лишает людей романтики и способствует превращению их в животных.

Политинформация подействовала, а удар в зубы от конкурента-хинетеро, устроившего в момент отсутствия задержанного промоутера передел сфер влияния в китайском квартале, охладил пыл освобожденного Чучо. Интерес к громкой славе акулы шоу-бизнеса и лаврам первого сутенера остыл. Чучо на какое-то время взялся за голову, но очень быстро заскучал.

В состоянии депрессии он пребывал недолго, так как вскоре влюбился в заезжего итальянца и вновь прославился, начав кампанию по регистрации на Острове свободы первого в его истории однополого брака. Второй арест последовал незамедлительно. И на выручку снова пришел Карлос.

– В последний раз я спасаю твою задницу. Запомни, отныне мы квиты, – процедил сквозь зубы Карлос, когда дверь камеры предварительного заключения распахнулась и из нее выпорхнул на волю взлохмаченный птенец в облике человека. С объятиями и лобызаниями, от которых Карлоса чуть не стошнило. – Больше я не буду за тебя просить и ручаться. Никогда.

– Меня посадили ни за что. Здесь свободная страна! Я имею право на открытое выражение своих чувств, – оправдывался Чучо.

– Так ты диссидента из себя строишь! А та страна, которую ты до этого называл свободной? Разве там законны однополые браки? А твой итальянец, почему он так осмелел здесь, на чужбине, а не в своей стране? – насел на него Карлос.

– Ты сам знаешь, Штаты – пуританское государство, где правят ханжи и лицемеры, а в Италии до сих пор у власти иезуиты. Но Куба! Я так надеялся на революцию! Она должна дать полную свободу и окончательное раскрепощение полов! – в двух словах изложил свой политический манифест гей Чучо.

– Тогда тебе придется собрать всех мориконов с набережной и свергнуть законное правительство. А потом делай, что хочешь. Пожени, к примеру, фламинго на крокодиле! А потом раздуй пожар мировой гей-, нет, зоореволюции. Скрестишь в Австралии кенгуру и коалу. Рожденный от этой парочки зверек уснет на лету, и его сонная тушка упадет на твою пустую голову… – резюмировал Карлос и ушел по-английски, не попрощавшись.

Это была их последняя встреча. Слухи о похождениях Чучо больше не достигали ушей Карлоса. Теперь заскучал бывший резидент кубинской разведки. Неужто Чучо пал духом и иссох из-за невозможности законно зарегистрировать свой противоестественный союз на приглянувшейся ему Кубе?