90 миль до рая

– Да, тех, что профукал Вито стараниями Канозы, – уточнил дон.

– Я подписал контракт на Канозу и не получал никаких инструкций насчет денег Вито, – выдавил из себя Мао, не проявив и намека на какую бы то ни было растерянность. – Если бы вы меня предупредили, я бы оставил Канозу в живых, с тем чтобы попросить у него вернуть деньги Вито. Может, живой он бы и согласился…

– Ладно, иди, – махнул рукой дон Франческо.

У Маорицио отлегло от сердца. Неужели он действительно получил «вольную»? Теперь он свободен и богат. Ночью он улетит с родными в Неаполь, а потом растворится в Европе. И больше никаких контрактов…

– Он твой, – буркнул дон Франческо в телефонную трубку. На том конце провода щелкнул зубами в предвкушении долгожданного отмщения прибывший из Майами и остановившийся в знаменитом отеле «Waldorf-Astoria» Вито Банатти.

Люди Банатти ждали Маорицио сразу в двух местах. Киллеры устроили засады на своего авторитетного коллегу в международном аэропорту Джона Кеннеди в Куинсе и в дешевой забегаловке на Mulberry Street в Маленькой Италии, куда Мао планировал заехать за новым паспортом и липовым водительским удостоверением.

Маорицио без конца звонил консеглиери семьи Лукези, уточняя место встречи с курьером, нанятым для передачи документов, но ни в одной из предполагаемых точек он так и не появился.

Когда советник позвонил ему сам, чтобы узнать о его местонахождении, Мао заявил, что зарегистрировался на рейс до Вашингтона и находится в аэропорту «LaGuardia». Консеглиери говорил по-доброму. Мао тоже не дерзил. Обычный диалог двух итальянских мафиози.

Банатти не верил, что его люди проморгали Мао. Проверить список пассажиров за пять минут до вылета лайнера было практически неосуществимо. Но благодаря взяткам, ухищрениям и своим людям в полицейском управлении все же удалось влезть в компьютер соседнего аэропорта… чтобы потерять время и не найти ничего полезного.

За те деньги, которыми ныне обладал Мао, он мог обеспечить фальшивыми ксивами всех своих преследователей и их донов разом. В последнюю очередь он стал бы дожидаться содействия в вопросе своей легализации от бывших соратников.

А искать его стоило на железнодорожном вокзале. Первой там оказалась Каталина с дочкой. Ее не смогли бы выследить, даже если бы попытались. Мао за день до убийства Канозы позвонил Каталине из Майами и предупредил, что она должна исчезнуть из их квартиры вместе с дочкой, чтобы потом появиться на железнодорожном вокзале при первой необходимости. Эти три дня осторожная и находчивая Каталина и девочка провели в приюте для бездомных. Так было надо. По звонку мужа она явилась на вокзал в неприглядном облике нищенки, вскрыла ячейку автоматической камеры хранения и забрала из нее дорожную кожаную сумку с двумя миллионами кэшем. Мао подъехал позднее, прямо к отправлению поезда на Филадельфию, привезя новую одежду из бутика «Вертус». В Неаполь можно улететь откуда угодно.

У Вито снова ничего не вышло. Отомстить убийце своего племянника он так и не смог. Дон Франческо рвал и метал даже больше, ведь он, человек старой закалки, был убежден, что нельзя так просто взять и уйти из семьи. Такой поступок равносилен предательству. К тому же устранение засветившегося ликвидатора изначально входило в планы семьи Лукези. Дона Франческо уже не волновало, что засветка произошла по его настоянию.

… Что касается Мао, то он не считал, что ушел из семьи. Фактически он в нее вернулся. Его истинной семьей были Каталина с малышкой. С этого дня Мао перестал ненавидеть цифру «13», как когда-то прекратил считать всех пуэрториканцев личными врагами. С 13 сентября он возненавидел своих сородичей-итальянцев, но подсознательно верил, что в Неаполе он снова их полюбит…

Новый год и День освобождения, 1 января 2006 года Гавана, республика Куба

Сколько лет прошло. Как постарела мама. Как вырос Альфонсито. Он похож на отца. На него наверняка заглядываются юные девчонки-одноклассницы.

Как похорошела Гавана. И одновременно осталась нетронутой.

Набережная Малекон, обдуваемая соленым ветром океана… Что может быть прекраснее этих колониальных домов, выкрашенных в пастельные тона и вместивших в себя все архитектурное наследие мира от узорчатых неомавританских балконов до барочных фасадов с изогнутыми линиями, колоннами и мозаичными витражами. От Плаза-де-Армас, ее района, окруженного старинными зданиями в стиле барокко, рукой подать до небоскребов «запретного» Ведадо. Как она соскучилась по Гаване!

Летисия Родригес любила свой город безумно. В нем столичная суета присутствовала по соседству с размеренной кубинской ментальностью, пропитанной ромом и сигарами, смешением рас, эклектикой жанров, времен и стилей. Здесь она снова превращалась в восторженную девчушку, улыбающуюся и удивляющуюся каждому незнакомцу, неважно, кубинцу или туристу. Правда, теперь не поймешь, кого больше на калье Меркадерес. Ее родная улица просто кишела иностранцами, как, впрочем, любой бульвар-пасео Гаваны и окрестностей, любая авенида и каждая калье.