99 имен Серебряного века

Менее чем за два года до смерти, в феврале 1932 года, Луначарский писал: «В сущности, как-никак, я живу на земле последние годы. Не подумай, что я собрался умирать. Нет, я очень охотно прожил бы еще (и, вероятно, проживу) лет до 65… Так вот: я очень счастлив думать, что мне осталось еще лет 9, в которые я буду иметь ясную голову, горячее сердце, жадные к миру глаза, уши, руки, желание творить, пить счастье и учить быть счастливым. Но не следует ли из этого все-таки, что надо стараться придать отныне своей жизни, так сказать, более торжественный характер? Именно характер теплого, ясного вечера, с пышным закатом, с благоухающими цветами в наполненном вечерними бликами и тенью садом?.. Читать только существенное, мудрое, прекрасное? Писать только большое, нужное?… Вообще жить так, чтобы каждый час пролетал на медленных и широких крыльях. Чтобы не уходил, а приобретался. Чтобы в час смерти оказаться не растратчиком, а обладателем такой богатой внутренней жизни, чтобы естественно выросло чувство: этому не может быть конца. Как ты думаешь?.. Я — натура довольно богатая и щедрая. Это не плохо. Но я недостаточно сосредоточен… Конечно, пути человека зависят не только от него. Есть неотвратимая судьба, случайность — тюхе, как называл это Гете. Но очень многое зависит от „даймона“, т. е. от своего собственного самого лучшего „я“… Я вовсе не хочу стать ни святым, ни педантом, ни замкнутым философом: наоборот, я хочу быть веселым мудрецом. Хочу быть золотым, как начало осени, а не голым и пустым, как конец ее жизни. Жизнь моя, в общем, была счастливой… Но я хочу быть еще счастливее в последние годы…»

Эти строки Луначарский писал жене, Наталье Розенель, 16 февраля 1932 года. И еще выдержка из письма (4 марта 1932): «Если сердце не будет слишком шалить — то я еще лет 10 проживу! Больше, пожалуй, не надо. Но жить хорошо… Любовь на первом плане. Благодаря тебе я богат любовью. Потом природа. Она все больше меня привлекает. Жаль, что я не был и в молодости спортивно развитым человеком. Все искусства. Великолепная вещь — человеческая мысль. Политика сейчас — горька…»

«Горька» — это сказано весьма осторожно.

Продолжал Луначарский и писать стихи. Вот одно из них, написанное в Женеве:

И все теряет сразу цену:
Чуть-чуть погрелся у костра,
Пригубил вин пустую пену —
И вот уйдешь… Куда? В Ничто,
И за тобой пройдут другие.
Душа жила пустой мечтой,
И под конец, бедняк, не лги ей!..

Строящийся в СССР социализм — это «пустая мечта»? Стало быть, зря провозглашал: «Мы люди нового утра!»

Луначарский умер в Ментоне, в курортном городке на Лазурном берегу. В рождественскую ночь 25 декабря разбудил жену: «Будь готова. Возьми себя в руки. Тебе предстоит пережить большое горе». А врачу, предложившему ему ложку шампанского, сказал: «Шампанское я привык пить только в бокале. И причины изменять своим привычкам не вижу и сейчас».

Через несколько часов Анатолий Васильевич умер. Он прожил 58 лет. Обе жены Луначарского пережили его значительно: первая — Анна Малиновская (1883–1859) и вторая — Наталья Розенель (1902–1968). Первая была писательница, вторая — актриса. Луначарский познакомился с Розенель в 1922 году и ради нее оставил жену, с которой прожил 20 лет, и сына. И, сменив кремлевскую квартиру на апартаменты в Денежном переулке, в 47 лет начал новую жизнь. Вот уж поистине «Миноносец „Легкомысленный“», как назвал его когда-то Владимир Ильич. А можно сказать иначе: Луначарский не устоял перед красотой.

По воспоминаниям Александра Менакера, Розенель не блистала талантом, зато пленяла умом, воспитанностью и утонченностью. Она была образцом женской красоты 20-х годов. Один немецкий журнал назвал ее «самой красивой женщиной России». У нее были удивительно правильные черты лица, с легкой горбинкой нос (семейство Сац — никуда не денешься) и крошечная мушка на щеке. И русалочьи зеленые глаза… Вокруг Луначарского и его молодой жены ходило множество слухов, легенд, стихов. Популярны были строки Демьяна Бедного:

Ценя в искусстве рублики,
Нарком наш видит цель:
Дарит лохмотья публике,
А бархат — Розенель.

Гуляли подпольно и такие стихи:

В бардаке с открытым воротом,
Нализавшись вдоволь рома,
Вот, идет с серпом и молотом
Председатель Совнаркома.
А за ним с лицом экстерна
И с глазами из миндалин,
Тащит знамя Коминтерна
Наш хозяин Оська Сталин.
Вот идет походкой барской
И ступает на панель
Анатолий Луначарский
Вместе с лэди Розенель…