9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

Она продолжила кружиться без музыки, практически в тишине, лишь под аккомпанемент разрозненных отдаленных разговоров, одна, полностью предаваясь танцу, заламывая запястья, вальсируя, подчиняясь мелодии, которую слышала только она. Рисуя размашистые спирали в воздухе, словно направление движения, всем своим телом она следовала вслед за ним. Она вышла за отведенное ей пространство – найдя проход между замершими зрителями, она выскользнула дальше, лавируя между статичными фигурами, грубой дизайнерской мебелью, работниками заведения с пустой тарой на подносах, которые лишь недовольно поворачивали головы ей вслед. Кто-то в публике смеялся, кто-то саркастически комментировал ее выходки, кто-то потерял интерес и продолжил пить. Я же продолжал завороженно смотреть, кто-то может сказать – пялиться, но я буду настаивать, что все-таки «завороженно смотреть». Мне приходилось перемещаться, чтобы не терять ее из виду промеж мельтешащих силуэтов. Я упустил ее из виду, рефлекторно подался вперед. И в этот момент она выпорхнула прямо передо мной, буквально врезавшись в меня. Я на рефлексах поймал ее в объятия. Она взглянула на меня с какой-то безгранично счастливой улыбкой и огромными широко распахнутыми темно-карими глазами.

Пару секунд, она словно изучала меня, после чего без лишних слов, взяла мою руку и решительным движением положила к себе по талию, вторую – взяла в свою ладонь. И мы уже вдвоем продолжили ее танец. Я посмотрел на нее вблизи, все та же широченная улыбка, пружинящие кудри, и этот взгляд. Взгляд с какой-то безумной искрой желания жизни, подчеркнутой бессчётным количеством опрокинутых стопок и мягким электрическим светом. Я никогда не был хорошим танцором, да и не предпринимал попыток им стать. Но она, позволяя вести, бессознательно, но при этом так четко, передавала мне движение, что я легко его перенял, словно всю жизнь ходил на танцевальные курсы. Я чувствовал ритм, чувствовал, что в ней и что она хочет от меня и просто органично его продолжал. Так просто. Раз-два-три. Раз-два-три. И вот я уже могу слышать то же, что и она. Мы вместе лавировали между посетителей, обходя столики и проскальзывая под поднятыми вверх руками с рюмками во время тостов. Раз-два-три. Раз-два-три. Я перенимал не только мелодию, но и чувство какой-то безграничной радости. Пару пируэтов и вот я уже также широко улыбался вместе с ней. Как же это все-таки чудесно, просто так двигаться с кем-то вдвоем в едином порыве, не обращая внимание ни на какие преграды, будь то отсутствие музыки, мощные туловища на пути или скромность отведенного пространства. А вокруг лишь все смазано мелькало, без четких очертаний и конкретных образов, только обрывки света, которые не успевают за нашим движением.

Всего лишь на секунду я отвлекся от этого летящего чувства, от своей партнерши, но этого было достаточно, чтобы успеть поймать себя на мысли, что я совершенно не слышу никаких посторонних звуков. Только то, что звучит у нее в голове, только та, общая мелодия, что движет нами. Вокруг было совершенно тихо, извне не доносилось ничего. Абсолютно ничего. Я перевел взгляд. Время словно остановилось, окружающие намертво застыли в своих позах. Некоторые с пустыми глазами, направленными на нас, остальные же, отвернувшись, за своими столиками и в своих компаниях, но все были недвидвижимы, они застыли в своих вычурных позах: поднимая бокалы, наклоняясь за поцелуем, открыв рот в середине фразы. Когда в движении только ты, все остальное остается на местах. Двигаешься только ты. Словно мы танцевали в каком-то странном месте вне времени – приятном, хорошо обставленном, но заполненном манекенами, которые были выставлены в позы так похожие на позы настоящие людей. Но они не двигались, при этом продолжали смотреть стеклянными глазами. Кто куда, но некоторые смотрели прямиком на нас, беспристрастно, он при этом в них явственно читалось осуждение. Мою партнершу это нисколько не волновало, она все также с довольной улыбкой кружилась, прикрыв глаза, размахивая черными кудрями. Но я уже не мог отделаться от этого странного чувства, мелодия стала фоном, я перестал за ней следить, только с нарастающей тревогой смотрел по сторонам.

Всего секунды отсутствия внимания хватило, что зацепиться за кого-то из публики и влететь на вираже в столик, повалив все содержимое на пол. Два стеклянных бокала разлетелись в клочья. Этот дребезг словно снял окружение с паузы. Люди продолжили свою окружающую суету ровно с того момента, где они остановились, заодно поприветствовал звук разбитого бокала одобрительным возгласами. Моя партнерша тоже словно очнулась, она остановилась, посмотрела на то, что мы натворили, затем заговорщицки перевела взгляд на меня, пожала плечами с нашкодившей улыбкой: «Танцуй, иначе мы пропали». Поклонилась в благодарность за компанию и без лишних слов отправилась вглубь к праздничному столику.