9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

Я пожал протянутую маленькую ручку с черным маникюром и включил секундомер. 2:50. Даже если апеллировать к потраченному времени на заключение пари и согласовывание условий – вышло явно меньше пяти. Я проиграл, но нисколько не расстроился от этого. Музыканты, три высоченных мужика в черных пиджаках покивали головами, слушая как наш знакомый на английском с сильнейшим акцентом пытался им рассказать, как же они хороши, после чего молча забрали бутылку водки от бармена и вернулись в закулисье. «Зазвездились» – сделал вывод наш товарищ. Т. победоносно улыбалась.

– Когда Вам преподнести выигрыш?

– О, уверена случай еще представится.

Мы же сделали по последнему глотку и провели традиционную церемонию прощания на улице, провожая соратников по одному на такси. В целом я уже было распрощался с мыслями, которые успели возникнуть в моей голове за эту неделю, пока от Т. не пришло сообщение: «Жаль, не удалось Вас поцеловать». Я ответил: «Мне тоже».

Мы продолжали общение через сообщения. Обменивались любимыми местами, произведениями, книгами, фильмами. Все более-менее совпадало, и случай, чтобы отдать должное, как раз представился, так как через неделю, в прокат выходил фильм ее любимого режиссера, а мне нравилась актриса, что там играла.

Мы купили билеты заранее, чтобы не повторять промашку с музеем, так как до фотовыставки мы так и не дошли Мы договорились встретиться за час до сеанса, чтобы успеть перекусить. Я приехал немного заранее, и с бутылкой в сумке ходил нервно взад-вперед, стараясь унять волнение. Т. появилась вовремя, и своим характерным торопливым шагом подошла ко мне.

– Привет.

– Разве так надо чествовать победителей? Давай повосторженнее! – с ходу заявила Т.

– Раболепие не было прописано в пари.

– Ну тогда не интересно. В пари же главное не приз, и даже не предмет спора, а торжество над проигравшим.

– Хорошо, тогда разрешаю надо мной потешаться надо мной весь вечер из-за того, что я не слишком хорошо знаю, насколько докучливым может быть человек.

– Я не буду до такого опускаться, за кого ты меня принимаешь? Ну ладно, если только совсем немного.

Я предложил перехватить по бургеру. Она согласилась, однако, рассказала мне историю, как она один раз в юности съела пять штук на спор. Естественно, не трезвая. Ей это удалось, правда потом тошнило до самого утра. С тех пор она смотрит на них с огромным подозрением. Но иногда все-таки позволяет себе, да и поблизости ничего иного не было.

Подкрепившись, у нас оставалось еще полчаса до сеанса. Мы отыскали самую дальнюю лавочку на детской площадке, размещенную почему-то не во дворе дома, а на свободном пространстве промеж двух заборов. Но тем лучше, так как случайных прохожих не было. Т. победоносно открутила крышку и сделала глоток. Великодушно, она поделилась и со мной. С некоторым сожалением, но разумно решив не разгоняться и оставить оставшееся на потом, мы положили бутылку обратно в сумку и побрели в кинотеатр.

Фильм обещал быть весьма многообещающ. Хотя первые появившиеся отзывы были довольно сдержанными. Действие на экране, по началу начавшееся так мощно, совсем скоро скатилось в среднее повествование из картонных героев на фоне пустынных пейзажей. Т. потеряла внимание минуте на двадцатой, она дернула меня за рукав и взглядом показала на сумку. Я полез за бутылкой, было несколько совестно. Нет, сделать тайком пару глотков Егермейстера во время просмотра фильма не так плохо, как, например, хрустеть чипсами и слепить окружающих экраном телефона. Фильм был на религиозную тематику, и было ощущение, что я совершаю прямое святотатство. Однако, после первого глотка и окончательно убедившись, что святотатство совершают скорее создатели фильма, создавая настолько беззубое произведение по мотивам такого благодатного материала, дело пошло легче. Т. несколько разморило после плотного ужина, тепла и алкоголя. Она держала меня за руку, частенько целовала и дергала за рукав с просьбой добавки. Я делал то же самое, но все-таки пытался следить, что творится на экране. На актрису, хоть и не выдававшей на экране ярчайшее представление в своей жизни, все равно было чертовски приятно смотреть.

После окончания сеанса мы вернулись на ту же дальнюю лавочку. Детей уже давно на улице не было, опекающих их бабушек тоже, что как раз было нам на руку. Да и не только нам. На соседних скамейках и снарядах для развития детской координации разместились вполне себе взрослые люди, так же, как и мы, не нашедшие лучшего места, чтобы приткнуться в тот вечер. Маленькие компании равномерно рассредоточились по всей площадке, метров через пятнадцать, чтобы не нарушать интимнейшую обстановку друг друга. Погода в тот вечер была довольна милостива и провести на улице некоторое время было вполне даже неплохо.