9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

Я оказался перед тем самым черным занавесом: довольствоваться тем, что есть или попытаться посмотреть что может быть за ним? Но зачем? И так же все вроде хорошо. Красивая девушка забегает ко мне раз или два в неделю. Мы проводим чудесное время вместе. Без какие-либо обязательств или ревности. Делимся друг с другом теплом. И потом разбегаемся, чтобы через некоторое время встретиться вновь. Прекрасно же. Но так работает только на бумаге, ну или может хорошо выглядело бы в самом начале знакомства, но с каждой рассказанной историей, с каждой поворотом запястья, с каждым прикосновением к обнаженному телу она все глубже и глубже проникала в сознание. Так же легко, как она, вальсируя, просачивалась сквозь статичную публику самым первым вечером в рюмочной, также она огибала все закостенелые и проржавевшие заслоны, выставленные в моем сознании. Маленькими отточенными движениями, будь то вздернутая бровь, умилительно разведенные в сторону руки как знак непонимания, вихляния маленькой попки на кухне, когда мы решали что-то ради разнообразия приготовить, решительными рассуждениями о несовершенстве мира, приправленными редкими матерными словами, которые звучали у нее как недовольное щебетание птички, милые подарочки, которые она иногда приносила мне, личные истории из прошлого и настоящего. Всеми этими крохотными деталями она легко и непринужденно проникала за тяжеловесные односложные заградительные словосочетания, по типу «Не надо» или «Неправильно». Очевидность – все-таки тварь еще и потому, что в самом начале выстраивает примитивную защиту в виде этих установок, будто из сеансов дешевого аутотренинга, чтобы потом паскудски вернуться, и носом ткнуть в них же.

В сухом итоге у меня оставалось только одно – естественное желание безраздельно обладать человеком, которого любишь. А с такими процентом выпадения «возможностей» это было мало достижимо. Желание несомненно эгоистичное. Может это только мои, ничем не обусловленные стремления, детский каприз, когда любимую игрушку отбирают? Может так и надо, и ее абсолютно все устраивало? Она не говорила ничего насчет будущего, хотя в данной ситуации это все-таки не комильфо. Но что с этого мне? Танец уже не получится, если один из партнеров сбился. Второй не сможет этого не замечать. Надо или расходиться, или менять ритм.

Я ходил всю неделю с этими идеями. Представлял, как четко и решительно, выдвину Т. не то, чтобы ультиматум, но просто предоставлю выбор: или остаться со мной, или прекратить наши взаимоотношения. Не совсем, ни к чему, просто закруглиться со свиданиями в моей спальне. Так-то пить с общей компанией мы, конечно, сможем. Даже может останемся в хороших отношениях. Ведь никто ничего плохого другому не сделал. И можно обойтись без излишней драмы. Просто выбор продолжения для нее. Что именно она ответит, было уже не так важно – любое развитие событий сойдет за благо.

У нее всегда получалось чувствовать меня. Какую-бы мелочь я не пытался скрыть, будь то какая неприятность на работе или же ее брошенное слово, которое не должно было как-то задеть меня, просто слово из ряда всех остальных не хорошее и не плохое, как и вся она. Каким-то образом она всегда понимала, что нечто скребется в моих мыслях и не дает покоя, в такие моменты она брала мою голову в свои маленькие ладоши и смотрела в упор темно-карими глазами. Приходилось или отвечать начистоту, или же уходить от темы или отшучиваться, чтобы не портить и без того ничтожно малое отведенное нам время. Второй вариант ей не очень нравился, она делала недовольную гримасу, но с расспросами никогда не лезла. Эта восприимчивость у нее работала даже на расстоянии. Как только я забуривался в раздумья практически всегда от нее приходило сообщение с вопросом «Все ли в порядке?». На что я всегда отвечал: «Да, все в порядке». Как бы там ни было на самом деле.

Вот и в тот вечер она сразу поняла. что нечто тяжелое витает в воздухе чуть ли не с порога. Вместо того, чтобы манерно швырнуть свой плащ на столик в прихожий, как обычно делала, она аккуратно повесила его на крючок. После чего чуть ли не на цыпочках направилась в комнату. Мы были несколько молчаливы, она с прищуром что-то пыталась высмотреть, я же всем своим видом пытался показать, что ничего особенно не случилось. На секс, впрочем, гнетущая атмосфера никакого отрицательного влияния не оказала. Скорее даже, добавила чувственности подсознательная убежденность, что все это в последний раз.

Весь вечер Т. пыталась меня растормошить, и у нее это неплохо получалось. Я на некоторое время забыл про засевшие в моей голове два слова, указывающие на очевидное развитие событий. Но только на время, в этом и была вся проблема. Как только она взяла телефон, напечатала сообщение, и повернулась ко мне со взглядом, рассчитывающим на понимание, такая красивая, с растрепанными кудряшками в приглушенном свете торшера, мое сердце окончательно сжалось.