9М. (Этюды о любви, страхе и прочем)

Она не смогла закончить сой монолог, у нее задрожал голос и потекли слезы. В один момент от ее бескомпромиссного выражения лица, с которым она входила в помещение зачуханного бара, не осталось и следа. Передо мной была маленькая беззащитная девочка, трясущаяся, и с потекшей тушью. Ее взгляд выражал лишь непонимание, как я могу быть настолько жестоким и так ее мучить, зачем заставлять ее делать выбор, который она никогда не сможет сделать, как бы ей не хотелось этого на самом деле. Я тоже не смог держаться своей железной позиции отстраненности, и обнял ее. Так мы и сидели. Она рыдала, я лишь смотрел в стену и гладил ее по волосам. Окружение, не привыкшее к таким душераздирающим сценам, жило своей жизнью. По телеку на максимум орали старые клипы с ЭмТиВи, мужики в углу горланили над своими же похабными шутками, бармены безразлично натирали бокалы, ожидая конца своей смены. А я все гладил ее волосы, вытирал ладонью слезы, и чувствовал себя самым гадким человеком на земле.

Когда слез уже не осталось, Т. освободилась из моих объятий, сделала глоток остававшегося пива, глубоко выдохнула и словно мантру для самой себя только и повторяла: «Все хорошо, все хорошо». Хотя мы оба знали, что на самом деле ничего не хорошо. Но, наверное, если повторить, это достаточное количество раз, то можно действительно поверить. Окончательно успокоившись, она достала пудреницу, и отточенными движениями избавилась от дискредитирующих следов собственной слабости на лице. И вновь посмотрела на меня взглядом, безучастном из-за обессиленности, при этом при этом ярко выражающим непонимание, как можно было довести такие хорошие взаимоотношения до подобного. Она заказала такси, и уехала к себе домой, я побрел к себе.

В идеальном мире на этой ее финальной речи наши взаимоотношения и должны были бы закончиться. Четко озвученная позиции и разумные доводы, которых стоит держаться. Но этот мир далек от идеального. Т. оказалась права, мы продолжили то видеться у меня в квартире и пить в общей компании, будто совершенно ничего не случалось, и все катилось ровно своим чередом, то прекращать все, выяснив в очередной раз отношения, словно можно было узнать хоть что-то новое. Я стоял на своем, она на своем. Безвыходная ситуация потому так и называется, что только непроходимые идиоты могут думать, что случится чудо. Влюбленные люди как раз к таким и относятся. Я всеми силами старался задавить в себе надежду, которая вслед за собой тянула и душевные метания, но не выходило. Черный занавес все также висел передо мной, и с места ничего не сдвигалось, а мысль заключенная в выражение: «Какого черта я делаю?» просто меняла свою полярность от исступленной злости до щемящего душу желания обнять ее. Я то пытался убедить себя, зачем я все это устраивал, ведь с ней и так было хорошо, нельзя ее привязывать, и тогда наши встречи были все так же хороши, и даже становились лучше, ведь с оголенными нервами, единение и понимание становится еще глубиннее, хотя это и не очень полезно для здоровья. Но очевидность, единожды победив уже никогда не сдаст свои позиции, согласившись лишь на временное отступление. И разговор вновь заходит, что невозможно так все оставлять, ей надо определиться. Т. то дарила фантомную надежду, отказываясь отвечать категорично, что она ничего не поменяет. Но все равно оставалась на своей позиции, со слезами или злостью. Мы вновь решали остановиться, так как это будет правильным решением. Но, к сожалению, для сердца, в отличие от госпожи очевидности, слово правильно не значит ровным счетом ни черта. И вот вновь Т. оказывается у меня и, загадочно улыбаясь, снимает свои сережки. И все начинается заново.

В один из многочисленных моментов очередного отчаяния, когда очевидность вновь берет тебя за глотку, мне показалось, что я нашел решение, чтобы наконец хоть как-то вырваться из этого круга. Кроткая блондинка из нашей компании, которой, как оказалась, моя персона импонировала все это время, стала способом побега от затянувшегося круговорота событий с Т. Я рассказал, что начинаю новые отношения, она разозлилась, но приняла это, выбора теперь не было у нее. В это время я перестал бывать на общих сборищах общих друзей. Ведь можно было увидеть Т., а я не представлял, как я могу сидеть рядом с другой. И так слишком много всего было высказано, чтобы добавлять еще грязи. С блондинкой мы провстречались всего пару месяцев. Было неплохо, но рассказывать абсолютно не о чем. Но хотя бы, благодаря ей, мне удалось все-таки удалиться от Т. Ну или скорее убедить себя в этом.