A Banker's Journey

А еще было золото. Для Эдмонда и Республики мировая торговля не была ностальгией; это был бизнес, который обеспечивал низкий риск и постоянную прибыль даже в эпоху сверхнасыщенных глобальных финансов. В сентябре 1919 года пять основных торговцев золотыми слитками и аффинажных компаний начали встречаться в лондонских офисах N.M. Rothschild & Sons на Сент-Свитинс-лейн, чтобы зафиксировать ежедневную цену на золото. Среди них были еврейские фирмы, с которыми сотрудничали многие поколения Сафра, в том числе Mocatta & Goldsmid и Samuel Montagu & Co. Когда Westpac, австралийский банк, который приобрел одно из мест для фиксации, выставил его на продажу, Эдмонд бросился в погоню. 31 декабря 1993 года Republic приобрел Mase Westpac Limited и сменил название на Republic Mase Bank Limited, имеющий подразделения в Австралии и Гонконге. "Для Эдмонда получить это место было главным событием", - вспоминает Фред Богарт, отмечая, что он, как ни странно, был готов предложить за него больше, чем оно стоило. Начав подростком рыскать по европейским столицам в поисках золота, которое он мог бы отправить в Бейрут и Гонконг, Эдмонд теперь буквально находился в комнате, где устанавливалась цена на золото".

Золото, банкноты и финансирование торговли - это те виды деятельности, которым Эдмон научился у Джейкоба в BCN в Бейруте. К 1994 году город, в котором родился Эдмонд, был оккупирован и, по сути, контролировался Сирией, и он оставался настолько опасным, что ни Эдмонд, ни многие его коллеги не могли его посетить. Эдмон был достаточно практичен, чтобы больше не сетовать на то, что не может посетить ресторан "Аджами" или отель "Святой Георгий". Но он упрямо держался за банк своего отца и за идею, что тот играет важную роль в финансовой системе Ливана. И он фактически управлял им из Женевы, стараясь привозить руководителей в Швейцарию на встречи. Осенью 1994 года Республика обратилась в швейцарское консульство в Дамаске с просьбой получить визы для директоров BCN, таких как Фади Анис Даук и Морис Антониадес, а также для Мохамада Наффи, директора центрального банка Ливана, чтобы они могли приехать в Швейцарию. Идея еврейского Халаби обратиться за помощью к режиму Асада могла показаться глупой. Но в воздухе - даже в Сирии - наступила оттепель, которой способствовало подписание мирного договора между Израилем и Иорданией 24 октября 1994 года.

С тех пор как в 1992 году Асад объявил, что евреи могут покинуть Сирию, тысячи людей устремились в Соединенные Штаты и в Израиль, вопреки запрету Асада. На самом деле, около трети из 3670 евреев, покинувших страну к осени 1994 года, добрались до Израиля в условиях строгой секретности, опасаясь, что если их обнаружат, то Асад захлопнет дверь. Раввин Авраам Хамра, ставший последним главным раввином Дамаска, остался служить тем немногим, кто решил остаться. Но в октябре 1994 года Хамра уехал в Нью-Йорк, а затем публично совершил алию в Израиль. Газета Washington Post отметила: "Уход раввина Авраама Хамры ознаменовал фактический конец еврейской жизни в Сирии". Позади остались несколько сотен пожилых людей и других приверженцев, а также ценное имущество общины. На протяжении многих лет Эдмонд оплачивал спасение свитков Торы из Ливана и Сирии и поиск для них дома в синагогах в других странах. В 1993 году он помог профинансировать и скоординировать попытку привезти из Ливана все оставшиеся свитки Торы. Члены общины разделили свитки на части, спрятали их в мешки с кофейными зернами и отправили в хранилище Republic в Нью-Йорке.

Организация гуманитарной помощи, помощь в контрабанде Торы и контроль над расширяющейся мировой банковской империей - все это было для Эдмонда работой одного дня. Однако его некогда суматошный график путешествий стал несколько менее напряженным. Весной и осенью он часто бывал в Нью-Йорке, где любил принимать гостей в своих больших элегантных кабинетах на двадцать девятом этаже. Они с Лили ездили в Лондон, Париж и Монако, где у них были дома, а также отдыхали по всей Европе. Но большую часть времени он проводил в Женеве или в Ла-Леопольде, которую он занимал примерно треть года.

Эдмонд любил следить за своей огромной сетью и империей с помощью Бетти Логлиши, своего легендарного телефонного оператора, которая была известна тем, что могла найти любого человека в любой точке мира и в любое время. Иногда она звонила в каждый офис или квартиру в здании на Манхэттене, если таксист сообщал ей, что водитель кого-то там высадил, или звонила в каждый телефон-автомат в нескольких кварталах, если швейцар говорил ей, что кто-то вышел из здания и идет в определенном направлении. Однажды в канун Нового года руководитель компании Republic Кен Купер, встретившись с Эдмондом в Женеве, находился на курорте в Альпах. На кухне маленького отеля зазвонил телефон. Это была Бетти. "У меня на линии мистер Сафра. Он хочет поговорить с вами". Встревоженный, Купер ждал.

"О, - сказал Эдмонд, - я просто хотел поздравить вас с Новым годом и сказать, как я ценю то, что вы здесь".