A Banker's Journey

В кампании Эдмонда по привлечению все новых и новых вкладов был и менее традиционный смысл. Для большинства банков депозиты были базой, на основе которой можно было выдавать ипотечные, деловые и потребительские кредиты. Это явно не было целью ни TDB, ни BCN, ни растущего финансового бизнеса Safra в Бразилии. Это было слишком рискованно. Он хотел построить не империю, а крупный банк по образу и подобию своего отца. Он всегда говорил людям, что его философия, полученная непосредственно от Якоба, заключается в том, чтобы "делать по доллару в день, но каждый день делать по доллару". Поэтому он искал те виды рисков, которыми мог бы тщательно управлять. Банк торговал золотом и валютой за свой счет и содействовал сделкам других. Было торговое финансирование, включая аккредитивы для частных лиц и компаний - только вместо ливанских фермеров, занимающихся разведением овец, и импортеров текстиля, кредит теперь предоставлялся транснациональным производителям. В первый год работы TDB среди клиентов были колумбийская сталелитейная компания, которая взяла кредит на 50 000 долларов, и ITATI SA Comercial y Financiera из Буэнос-Айреса, которая взяла кредит на 100 000 долларов и предложила акции в качестве залога. TDB предоставил финансирование таким промышленным компаниям, как Mercedes-Benz, которая импортировала автомобили в Бразилию, и бразильскому подразделению Cummins Diesel, которое взяло в долг 1 млн долларов. Эдмонд всегда искал ситуации, в которых другая сторона могла бы полностью или частично гарантировать сделку. В 1962 году заем в размере 10 миллионов долларов для японской компании был фактически гарантирован Банком Токио.

Возможно, это был век "человека-организации" и создания огромных корпоративных бюрократий, но банки Эдмонда были удивительно плоскими и небюрократическими. Он управлял меньше с помощью организационных схем и больше с помощью прямых коммуникаций и внушения людям веры в эффективность их собственных суждений. Саймон Алуан, один из первых сотрудников, вспоминает, что когда он что-то предлагал, Эдмонд отвечал: "Вы уверены в себе?". Если ответ был положительным, Эдмонд отвечал по-арабски: "Аллах маак". ("Да пребудет с вами Бог").

Доверив управление делами доверенным лейтенантам, Эдмон, тем не менее, хотел быть в постоянном контакте. По этой причине он был одержим технологиями связи. Когда в 1962 году Мойсе Хафиф открыл офис TDB в Буэнос-Айресе, Эдмон поручил ему провести телексную линию в Женеву: "Это даст нам преимущество перед casas de cambio в работе с валютой (дойчмарками, франками, лирами)". "Он спал с телефоном в руке", - так выразился Роже Жюно. Когда он ремонтировал новую квартиру в Женеве на улице Креспен, 14, куда переехал в 1964 году, Эдмон велел подрядчикам позаботиться о том, чтобы в ней была обстановка в стиле Людовика XVI и несколько телефонных линий. Его секретарь знала номер каждой телефонной будки на маршруте между улицей Креспен и офисом TDB на улице Шантепуле. Таким образом, Эдмон никогда не оставался вне зоны доступа, даже если шел домой пешком.

Его внимание к деталям не ограничивалось телефонами. Эдмонд беспокоился о размерах ванных комнат в офисе в Женеве (он хотел, чтобы они были достаточно маленькими, чтобы люди не чувствовали себя комфортно, читая там газету в течение дня). В апреле 1962 года он написал Джозефу, который находился в США, чтобы тот купил 1000 ручек Parker - "500 черных и 500 разных цветов, например: серый, красный, зеленый, синий и т. д." - на которых можно было бы выгравировать название TDB, на французском - Женева, на итальянском - Кьяссо.

Чудо, что в эпоху до появления мобильной связи ему удавалось успевать заниматься столькими делами, ведь он постоянно находился в движении. Реконструкция его передвижений в 1962 году показывает, что в январе он перемещался между Женевой, Парижем и Бейрутом. В феврале он отправился в Шамони на лыжный чемпионат, а затем снова на несколько дней в Париж. В марте и апреле он вернулся в Париж из Женевы. 15 апреля он отправился в Сан-Паулу, чтобы успеть к первому пасхальному седеру, затем поехал в Рио (с 29 апреля по 1 мая), Буэнос-Айрес (с 6 по 16 мая), снова в Сан-Паулу, затем в Нью-Йорк (с 4 по 10 июня), затем в Монреаль (с 10 по 11 июня), после чего вернулся в Женеву. Лето он провел, перемещаясь между Миланом, Кьяссо, Женевой и югом Франции. А осенью отправился в Бейрут.