A Banker's Journey

Осенью экономические удары продолжали поступать. В ноябре Бразилия была вынуждена привлечь краткосрочные промежуточные кредиты от американских банков для покрытия дефицита платежного баланса. В том же месяце Аргентина ввела правила, согласно которым власти принимали решение о выпуске облигаций или векселей для погашения частного долга, и эта мера затронула около 18,3 миллиона долларов республиканских кредитов в стране. В своем годовом отчете летом Republic объявила, что рассматривает план слияния Republic New York и TDB Holdings. Осенью на вопрос Euromoney, почему он рассматривает такой шаг, Эдмонд ответил следующее: "1 - чтобы упростить корпоративную структуру и таким образом создать банк с капиталом более миллиарда долларов США; 2 - в современную эпоху круглосуточного банковского обслуживания, чтобы представить единое лицо нашим клиентам по всему миру".

Но мотив был связан скорее с опасениями по поводу возможных убытков по кредитам, выданным банками. А за кулисами разгорались разговоры о продаже American Express. Кейл впервые высказал эту идею Эдмонду в октябре и неожиданно нашел его восприимчивым. 7 ноября Коэн и Кейл отправились в Париж, где провели марафонские встречи с Эдмондом. Позже в том же месяце Робинсон воспользовался предлогом для встречи с Эдмондом на неделе Дня благодарения, когда в Женеве проходило заседание Генерального соглашения по тарифам и торговле. Руководители American Express, зная о нежелании Эдмонда продавать, тонко намекали на преимущества сделки, и в разговорах обсуждалась перспектива покупки American Express как TDB, так и Republic. Но дело продвигалось медленно. На этот раз Эдмонд оказался по другую сторону стола - ему продавали, а не он продавал. Испытывая глубокие противоречия, Эдмонд тем не менее проинструктировал своих коллег действовать осторожно. В Нью-Йорке Amex называли "тигром", TDB - "медью", а весь проект, по настоянию Эдмонда, окрестили "мазаль тов". Они встречались в конференц-залах юридической фирмы Republic, Shearman and Sterling, а начиная с декабря группы обеих сторон летали в Монреаль и встречались в отеле Four Seasons по выходным, чтобы избежать огласки.

Инерция продолжала расти, и в конце года Сэнфорд "Сэнди" Вайль, энергичный глава Shearson (приобретенной Amex в 1981 году), прилетел в Париж, чтобы попытаться заключить сделку. В то же время команда под руководством Боба Смита, жесткого бывшего руководителя GE, который управлял банком Amex, отправилась в Женеву, чтобы провести юридическую экспертизу. В 5:15 утра по парижскому времени, в день Нового года, они наконец пришли к принципиальному соглашению. Вайль позвонил Кейлу и Коэну, которые были вместе на новогодней вечеринке в Ист-Хэмптоне. American Express приобретет Банк развития торговли и его дочерние компании. Эдмонд войдет в совет директоров American Express и будет руководить международным банковским бизнесом. Republic в сделку пока не входил.

Переговоры продолжились в Монреале в начале января. Одним из камней преткновения, разумеется, была цена. И здесь впервые встал вопрос об отношениях между American Express - американской компанией "голубой фишки", управляемой MBA, матрицами, бюджетами и электронными таблицами, и Эдмоном Сафрой, мирским, но суеверным ребенком Вади Абу Джамиля. Первоначально American Express предложила 350 миллионов долларов. Эдмонд предложил 555 миллионов долларов. Это было основано отчасти на его интуитивной оценке стоимости банка, а также на его вере в силу хамсы - числа пять, приносящего удачу. В отеле Four Seasons в Монреале в выходные 8-9 января Робинсон и Сафра собрали группу для обсуждения. Питер Коэн, которого на выходные прозвали "маленьким Киссинджером", ходил туда-сюда между лагерем Сафры в номере 3014 и Робинсона в номере 2908. Эдмонд был все ближе к согласию. В воскресенье, 9 января, Эдмонд вылетел в Бразилию, чтобы повидаться с Жозефом и Мойсе на семейном празднике, который включал посещение кладбища Бутанта в Сан-Паулу, где был похоронен Якоб. Каждый раз, когда я что-то делаю, я "обсуждаю" с ним, правильно это или нет", - сказал он позже в одном из интервью.

Заключительные дни были неспокойными и суматошными. Когда до друга Эдмонда Джона Гутфройнда, председателя совета директоров Salomon Brothers, который был инвестиционным банкиром Republic, дошли слухи о сделке, он вылетел в Сан-Паулу, чтобы отговорить Эдмонда от нее. Но Эдмонд настаивал на продолжении сделки.