А-бомба. От Сталина до Путина

– Действительно так – раз до нынешнего дня помнится…

– Много нелепого в нашей жизни было… А Механический институт был очень секретным, сито при отборе было серьезным, но я все-таки проскочил сквозь него…

– А почему именно физиком решили стать?

– Модно тогда это было. В институте готовили инженеров-физиков для разных областей науки и промышленности – от оружия до энергетики. Учиться было очень интересно, так что в выборе будущей профессии я не прогадал. До сегодняшнего дня считаю, что правильно поступил, когда выбрал МИФИ.

– А как в Ангарск попали?

– По распределению. Михаил Дмитриевич Миллионщиков подсказал мне, что надо выбирать именно Ангарск. Три места мне предложили, в том числе и родной Днепродзержинск – там было одной из предприятий Средмаша. Но академик Миллионщиков считал, что лучше любое дело начинать с «нуля».

– Почему он посоветовал именно вам?

– Он принимал участие в судьбе всех своих выпускников. Кстати, у него была одна особенность: он признавал только две оценки – ставил студентам «пять» или «два».

– Признавал только отличников?

– В МИФИ учились хорошие ребята. Но выдерживали немногие. Нас было в самом начале тридцать человек, а институт закончило одиннадцать. Так что «двоечников», используя вашу терминологию, все-таки было больше. Я имею в виду «Кафедру разделения и обогащения изотопов» академика Миллионщиков. Мне кажется, на других кафедрах учиться было полегче.

– А работать?

– Миллионщиков любил подчеркивать, что работать несравненно тяжелее, чем учиться, но интереснее, если занимаешься любимым и новым делом. И, как всегда, он оказался прав. В то время Иркутская область, весь этот регион был сплошной комсомольской стройкой. Строилась Братская ГЭС, строился Братский алюминиевый завод, строились предприятия Большой химии, строился и наш комбинат. Как пелось в знаменитой тогда песне – поехал «за туманом и за запахом тайги».

– Уже здесь я услышал продолжение песни, мол, «поехали за туманом, а вернулись с запахом тайги».

– Это поют те, кто уехал, а я остался. И жена тоже, хотя она москвичка, которые, как известно, не любят покидать столицу… Кстати, и у меня в паспорте было написано, что родился я в Москве, и живу там же. В те годы у многих, кто был связан с атомной промышленностью, адрес один и тот же…

– По-моему, «Москва-300»?

– Его ставили даже тем, кто никогда в Москве и не бывал! Такие были времена…

– В таком случае перенесемся в день сегодняшний. Какое место занимает ваш комбинат в атомной промышленности?

– Изначально наши шансы были маленькие. Мы имели самый мощный сублиматный завод и самый плохой газодиффузионный завод.

– Плохой?

– Самый старый… С 1982 года мы начали заниматься переходом на центробежную технологию. Наш комбинат существует полвека. За эти годы он превратился в комплекс современных производств, ориентированных на оказание наукоемких услуг по производству и обогащению гексафторида урана.

– Основа основ атомной промышленности?

– Конечно. Завод по обогащению урана выдал первую продукцию в октябре 1957 года. В то время он был оснащен новейшим газодиффузионным оборудованием большой производительности.

– Оружие?

– Шла «холодная война». Мы отставали от американцев, и продукция комбината помогала ликвидировать этот разрыв… В 1990 году завод перешел на центробежную технологию, что позволило в десятки раз уменьшить потребление электроэнергии. Сегодня завод оснащен газовыми центрифугами высочайшего уровня, равных которым в мире, пожалуй, нет.

– У меня было представление, что газодиффузионный метод обогащения урана прекратил свое существование в нашей стране еще в 60-е годы!

– Представление ошибочное… На самом деле наши цеха работали еще в 80-х.

– Но ведь эта технология очень дорогая, так как требует огромного количества электроэнергии!

– Ради обороны страны с затратами не считались. Да и энергия у нас была дешевая, рядом работают мощные гидростанции, который и строились во многом ради того, чтобы оборонные предприятия не испытывали дефицит энергии. Это была продуманная и дальновидная политика. Даже сегодня мы пожинаем ее плоды – в Иркутском крае самая дешевая электроэнергия. Думаю, такая ситуация сохранится и в будущем.

– Итак, в 82-м году вы начали осваивать новые технологии?