А-бомба. От Сталина до Путина

– Нет, мое замечание о рабочем времени остается в силе…

На следующий день на даче Займовского в Жуковке, которую он получил от правительства за участие в создании первой атомной бомбы, собрались гости – друзья и соратники юбиляра. Приехали академики А. П. Александров, А. А. Бочвар, И. К. Кикоин, А. Н. Вольский и другие.

У входа на дачу висели шуточные плакаты. Все тут же узнавали Александрова: на его лысой голове торчали два пучка укропа. Анатолий Петрович хохотал от души, а по окончании веселья увез портрет с собой.

Тут же у входа стояло мусорное ведро с надписью: «Для званий, чинов, регалий. Здесь все равны».

Это день запомнился всем участникам веселья. Играли в бадминтон по олимпийской системе. К удивлению всех, выиграл турнир Бочвар. Оказывается, он занимался спортом в молодости почти профессионально, а сейчас по возможности поддерживал себя в форме.

Тамадой за столом, конечно же, был Анатолий Петрович Александров – самый известный среди физиков шутник и острослов. Один из участников застолья вспоминает:

«Александров между тостами рассказал, что во время длительных командировок на Урал его всегда удивлял тот факт, что в том конце соцгорода, где жил Займовский, все дети рождались рыжими. В ответ Александр Семенович заметил, что его тоже поразил тот факт, что на том краю соцгорода, где жил Александров, все дети рождались лысыми… Тост академика Бочвара был кратким и по существу: за Александра Семеновича – ученого, внесшего очень серьезный вклад в решение всем известной задачи и развития советской науки».

Они были «в своем кругу», все занимались общим делом, но никто ни разу не упомянул, что «всем известная задача» – это создание ядерного оружия, а «соцгород» – Челябинск-40.

А веселье продолжалось…

Кто-то предложил тост «за отечественную науку», и Александров тут же вскочил на стол, затащил туда же Займовского, потому что «иначе за нашу науку пить нельзя!». Народ потребовал, чтобы к Александрову с Займовским присоединился Бочвар, так как «без него нет науки!», и Андрей Анатольевич вынужден был взобраться на стол. Они выпили на брудершафт и под всеобщее ликование трижды прокричали «Ура!».

А. Г. Иолтуховский, который с удовольствием вспоминал об этом юбилее, рассказал:

«Мне поручили в перерыве развлекать дам анекдотами. В то время я знал их очень много. Я сидел около входной двери и, рассказывая, невольно слышал сердитый разговор, происходивший в коридоре.

– Андрей, как ты мог? С твоей интеллигентностью и вдруг на столе – среди тарелок и рюмок! Не понимаю!

А в ответ знакомый голос Андрея Анатольевича:

– Народ потребовал, и я залез на стол. Ну и что? Никто ничего не разбил. А все были довольны.

Я понял, что это строгая Ольга Семеновна отчитывала мужа.

Вскоре они уехали…»

Персональный оклад

Отдел «В» появился в Институте в 1947 году, когда стало ясно, что «главным» материалом для А-бомбы станет плутоний. Его нет на планете, исчез в далеком прошлом, а потому для металловедов он был абсолютно неизвестен. Да и самого плутония было ничтожно мало. Для познания его свойств в Отделе «В» была создана Лаборатория № 13, что сразу же вызвало немало шуток – острословов среди атомщиков всегда было немало.

Теперь начались приключения плутония и тех, кто был связан с ним.

Ученым необходимо было узнать температуру плавления, твердость, аллотропические переходы и другие свойства металла. Для исследований было выделено аж 50 микрограммов плутония! И эта кроха должна была дать все необходимые сведения для промышленного производства плутония. Ясно, что сделать практически ничего нельзя, так как не было ни оборудования, ни методик исследований.

Но Атомный проект в нашей стране отличался как раз тем, что в нем были собраны специалисты, которые невозможное делали возможным.

Металлургические заводы начали рождаться на лабораторных столах и под микроскопами.