А было так… Семидесятые: анфас и профиль

Об этом – об этих советских интеллигентах и написаны лучшие повести и романы, сняты лучшие фильмы про «потерянное поколение» эпохи позднего развитого социализма, он же – застой. Речь, например, о картинах «Полеты во сне и наяву» (1982 г.) Романа Балаяна и «Отпуск в сентябре» (1979 г.) Виталия Мельникова. Главные их герои, говоря языком предыдущего советского периода, конечно – бездельники и даже проходимцы – работают спустя рукава, врут начальству и коллегам, да еще и не верны женам. В былые времена их, в лучшем случае, следовало бы «пропесочить» на партийном или комсомольском собрании, а в худшем – и вовсе осудить за тунеядство. И не таких, как известно, обламывали, песочили и ссылали! Но – в другие времена. А герои этих картин, по меркам эпохи уже вроде и не тунеядцы. Они же ходят на работу что-то все-таки там, видимо, делают. Но, самое главное: в общем-то, их трудовая (да и остальная) жизнь не шокирует, а вполне устраивает окружающих! Главное, чтобы «держались в рамках», то есть делали хоть какой-то минимум и не баламутили излишне эксцентричными выходками тихое болото своих «контор» и их сотрудников.

Кстати, несколько презрительный термин «контора», то есть – некое учреждение, часто с туманным«кудрявым» – трудночитаемом названием – аббревиатурой и еще более непонятными функциями, зато с чистой «интеллигентной» работой, употребляемой с насмешливой, ироничной интонацией стал ходовым тоже именно в семидесятые. Хотя зародился термин еще в более ранней советской сатире.

Даже традиционный, в общем-то, для советского искусства тип борца, правдолюба, сражающегося за справедливость и честность, настоящего труженика, в той или иной мере талантливо созданный в шестидесятые, в фильмах следующего десятилетия заметно трансформировался. Как, впрочем, конечно, и среда в которой жили эти герои. Именно поэтому кисло выглядел Столетов из сериала «И это все о нем» по Липатову.

Характерен в этом плане довольно громкий в семидесятые фильм режиссера Сергея Микаэляна по сценарию Александра Гельмана «Премия» (1974 г., позднее автор сделал пьесу – «Протокол одного заседания», во МХАТе в 1977-м она появилась под названием «Заседание парткома»). Интрига в этом фильме для советского искусства, в общем, получилась не такая уж редкая – честные рабочие против косности начальства. В картинах шестидесятых подразумевалось, что такое начальство надо снять, понизить, заменить, в крайнем случае, опять же пропесочить – и все наладится. Но вот для реалий семидесятых сам сюжет выглядел, пожалуй, даже несколько фантастичным.

Бригада строительного треста отказывается получать премию, поскольку считает ее нечестно заработанной. Мягко говоря – не типичный для времени и места случай. В масштабе треста такое событие, конечно – скандал. Ведь все давно устоялось, все живут по определенным правилам, выполняют, а иногда и перевыполняют план, получают премии. Стройка, так или иначе, когда-нибудь да закончиться. В конце концов, достроят уже после пуска производства. Первый раз, что ли? Выходку странного, чудного бригадира и его молодых коллег обсуждают на заседании парткома. Длинный разговор о неординарном, да что там – скандальном для советской жизни событии, в общем-то, приводит зрителя к простым, понятным и давно известным и многократно проговоренным на кухнях истинам. К слову, за те часы пока длится заседание парткома, наверняка, можно было бы сделать на стройке что-то путное и полезное. Но в том-то и дело, в том то и соль, и суть советской жизни, что без заседаний, а тем более парткома – никак невозможно! Ведь решают на этих заседаниях не только производственные, а – идеологические и, если угодно – даже философские вопросы.

Конечно, драматургия фильма выстроена потрясающе мастерски. Как точно подметил Марк Зак в книге 1983 года «Кинорежиссура: опыт и поиск», каждое выступление очередного члена парткома – словно подъем по витку спирали, максимально обостряющий конфликт. От мастерских, демагогических речей в начале заседания, роскошно демонстрирующих высшие достижения советского искусства «забалтывания» чего угодно в любой обстановке и на любую тему, интрига идет- таки к правде, к истинным, пусть конечно и не до конца проговариваемым причинам всего того, что происходит в строительном тресте, а по сути конечно – в стране. Эта самая – высказанная с экрана художественная правда, даже в таком, в общем-то, невинном виде, могла сделать в сознании советских людей довольно многое. Кого-то – испугать (хотя испугать этим человека семидесятых было уже очень сложно), обидеть, разозлить, а кого-то – молодого и горячего, может даже, и вдохновить на поступки, подобные тому, что совершила бригада Потапова. Но массовый, закаленный советским социализмом зритель прекрасно понимал, что реально изменить сложившиеся социальные отношения, писанные и не писанные законы и правила, саму жизнь – эта, даже мастерски высказанная правда – не может.