А что, так можно было? (СИ)

- Ясно. Спасибо. – Юля шагала за распорядительницей к самому большому павильону, который вписали среди деревьев и ажурных мостиков. Он был стилизован под зал того самого «тайного совета», на котором решалась судьба кольца и было образовано Братство. И Мирослав даже обмолвился, что надеется на символизм этого решения – чтобы образовалось его собственное «братство», чтобы всё срослось и с лицензией, и с инвесторами. Засос на шее ощутимо горел. Сначала под заинтересованными взглядами и понимающими ухмылками некоторых встречных гостей, в основном, как ни странно, мужчин. Под любопытными взглядами красивых феечек, стреляющих глазками на своих спутников, мол, а они могли бы оставить такой же знак своей страсти? Под задумчивым и деловым взглядом бизнесвумен, как будто вспоминающих, стоит ли в их плане на неделю пункт «страстный секс». И под осуждающим и даже немного брезгливым - распорядительницы. Ведь настоящие леди себе такого не позволяют. «А, ну и ладно» - неожиданно смело и равнодушно отметила про себя Белка – «в леди и не набиваюсь». Хотя Юля даже не была до конца уверена, что на неё на самом деле кто-то обращает внимание, или она всё это себе придумала и накрутила. Но вот теперь этот чёртов засос загорелся так настойчиво, до зуда, что ошибки быть не могло. Даже рука сама дёрнулась к шее, а взгляд заметался в поисках источника такого навязчивого внимания.

Мирослав стоял чуть в стороне от главного павильона. В окружении каких-то людей с документами и планшетами. Очень важных людей. Ведущих очень важные разговоры. И смотрел на Юлю. Пристально, кажется, даже не мигая. Медленным, жадным, тягучим взглядом обводя её тело, лаская кожу, впитывая каждую деталь. На расстоянии обжигая. Юлька даже остановилась, замерла. Идти дальше за распорядительницей ноги просто отказывались – это значило бы увеличить расстояние между ней и Медведевым. Но и сделать шаг к нему смелости не хватало. Он там, скорее всего, с той самой делегацией, от которой зависела судьба всего проекта. А она? Кто она такая, чтобы вмешиваться в их беседу? А вмешаться хотелось. Подбежать к нему, такому всему… Такому! Среди очень серьёзных людей в серьёзных костюмах и галстуках Мир был таким ярким, таким сильным и свободным. Без галстука, без золотых запонок, в обычной белой рубашке с закатанными рукавами и расстёгнутыми двумя верхними пуговицами, открывающими загорелую шею, к которой так тянуло прижаться губами. А в непослушные, как всегда растрёпанные волосы просто до жжения в ладошках хотелось немедленно, вот прямо сию минуту, запустить пальцы, сжать их на непокорных прядях, заставляя наклониться и... Какой же он! Такой уверенный в себе, и в то же время близкий и понятный. И без каких-то особых атрибутов богатства, без этой «ауры силы и власти», как пишут в книгах, но Юля, как стрелка за магнитом снова и снова тянулась к Миру. Конечно, только внутренне. Внешне она бы ни за что не решилась показать свои чувства и желания перед всеми этими гостями, журналистами и персоналом. Да даже просто самой, первой подойти и всего лишь поздороваться не решилась бы. Нет, нет. Ни за что! Лучше сразу вот тут умереть от стыда и страха. Но даже в обморок упасть страшно – это уж точно привлечёт всеобщее внимание. А к такому Юля была не готова. Поэтому и зависла, застыла соляным столбом, замерла не в силах сделать шаг или хотя бы просто отвести взгляд, не зная, уместно ли будет хотя бы улыбнуться или кивнуть в знак приветствия.

Но Мирослав снова всё решил за них обоих. Короткой фразой прервал речь говорившего мужчины, кивнул остальным, улыбнулся, видимо, извиняясь. И, на ходу что-то сосредоточенно обдумывая и взвешивая, судя по напряжённому лицу, направился к Юле. Быстро, уверенно, и не отводя пристального взгляда, как будто боялся, что она – что? Сбежит? Да она в землю вросла! Распорядительница что-то недовольно, но не стирая с лица доброжелательного оскала, бормотала. Ну да, ей некогда возиться с каждым гостем, а тут какие-то непредвиденные задержки. Правда, быстро замолкла, увидев «господина Медведева» и осознав, что гости с ней не простые. Конечно, она знала, кто здесь «чуть более особый», и знала, что эти две госпожи – члены команды, а значит хоть и приближенный к верхам, но такой же наёмный персонал, как и другие. Но в данный момент Мирослав Андреевич этих самых гостей встречал лично. А значит, улыбку надо тянуть ещё старательнее, а смотреть ещё внимательнее, потому что официальные списки и инструкции явно будут дополнены неофициальными наблюдениями. Но в любом случае к тому, что произошло дальше, она не была готова. Наверное, никто бы и не был.

Мирослав подошёл вплотную к Юле, без всяких приветствий и прелюдий рыкнул «к чёрту все регламенты, к черту твоя помада» и, обхватив одной рукой юлькину шею, а другой придерживая за подбородок, чтобы пугливая белка даже не думала отстраниться, притянул к себе и буквально впился поцелуем в губы.

* - Песня «Говорят, а ты не верь» из к/ф «Чародеи» (1982, реж. К. Бромберг), музыка - Е.Крылатов, слова - Л.Дербенёв.

Глава 50