А что, так можно было? (СИ)

- Всё нормально, Юль. – Задумчиво водя пальцами по юлькиным рукам, выдал Мирослав. И Юля поморщилась. Ну вот. Та самая фраза. Учат этому что ли мужиков, пока никто не видит? На трудах, пока девочки осваивают шитьё фартука и приготовление оладушков, трудовик собирает мальчишек в мастерской и между прикручиванием ножек к табуретке и выжиганием ёжика на разделочной доске наставляет – «на любой вопрос отвечать, что всё нормально, пусть понервничают от непонимания, побесятся, на цыпочках походят, чтобы вам настроение улучшить любой ценой». Хотя… Чего уж.. Девочкам эти секреты манипуляций знакомы не хуже. По спине Юльки пробежали озябшие и недовольные мурашки. Но Мирослав сразу же остановил их марафон, повернувшись к Юле и прижимая её к своей груди. – Просто хотел, чтобы хоть у одного из нас было хорошее настроение.

- А кто посмел испортить настроение грозному медведю? – Спросила Юля, удивляясь собственной смелости и радуясь хоть такому слабому, но намёку на диалог. Небольшой щёлочке в глухой стене, которую строят вокруг себя люди фразой «всё нормально». И добавила в шутку. - Расскажи, я с ними всеми разберусь!

- Мне уже страшно за этих всех, моя боевая белка. – Мирослав невесомо поцеловал Юльку в макушку и отстранил от себя. – Не бери в голову, тебя это не касается.

Мирослав ушёл, а Юля всё стояла посреди кухни, сверля взглядом дверной проём. Нет, ей показалось. Ведь так? Не мог же Мир этого сказать? Или мог? Это она себе нафантазировала уже, расслабилась, привыкла каждый вечер делиться своими впечатлениями, страхами, восторгами… А он не планировал делать того же в ответ. Зачем? Если это не её дело. Её это не касается. Её не касается его жизнь. Его переживания. Его чувства. Вот оно! Чувства! Он ведь и о любви ей больше не говорил. Разочаровался? Понял, что поспешил? Наигрался в романтику? И жалеет, что подпустил Юлю слишком близко? Настолько, что теперь надо срочно очертить границы, в которые ей лезть не следует. Знай своё место, Юленька. А чтобы не возмущалась, держи букетик. Юля усмехнулась. Красивый букетик, но разве богатенькие буратинки не должны откупаться от душевных разговоров дорогим цацками и шопингом? Ах да. И шопинг уже был. И дорогущее колье до сих пор лежит на одной из полок, а Юля всё не решается спросить, надо ли его вернуть. Ведь не купил же его Мир? Или купил?

- Юля! А куда ты положила… - Мирослав снова появился в проходе, уже одетый в домашние шорты и белую футболку, и замер, напряжённо вглядываясь в юлькино лицо. – Ююююль? Ты чего?

Юлька запоздало отвернулась и засуетилась между столом и холодильником, что-то вытаскивая, что-то переставляя – лишь б занять руки и отвлечь Мирослава.

- Всё нормально, Мир. – В эту игру ведь могут играть и двое, да? – Я просто задумалась.

- Тааааак! – Медведев шагнул вперёд и попытался удержать суетящуюся Белку. Но белки – существа шустрые, и получилось, что Мир схватил её не за плечо, как планировал, а за шею. Как за шкирку, притянул трепыхающуюся Юльку к себе и, опустившись на стул, чуть ли не силой усадил к себе на колени. – Что постановил тараканий совет, пока я переодевался?

- Ничего не постановил. – Обиженно буркнула Юлька. И добавила, пытаясь высвободиться. – Ничего серьёзного. Не бери в голову.

-Ясно! Меня не касается, да? – Мирослав ещё крепче прижал Юлю к себе, давая понять, что сопротивление бесполезно. – Мы же договаривались, помнишь?

- О чём? – Сдаваться Юля не собиралась, снова трепыхнувшись в медвежьих лапах, за что получила лёгкий шлепок по попе.

- Не ёрзай! – Строго скомандовал Мир. – А то вместо разговора получишь более приятный диалог. На физическом, так сказать, уровне. Так вот. Договаривались мы, что ты сразу бьёшь меня сковородкой, если я косячу. Не молчишь, а устраиваешь скандал. Или просто озвучиваешь проблему. У меня, конечно, множество талантов. Но вот телепатия всё никак не развивается. А русско-беличий переводчик ты мне так и не написала.

- Я не хочу скандал. – Почти сдувшись и сдавшись, ответила Юлька. – И сковородка в посудомойке, тянуться неудобно, а ты меня не пускаешь.

- У тебя был шанс вооружиться, пока я был в спальне. – Мирослав провёл носом от юлькиной макушки до виска. – А теперь поздно. Придётся говорить.

- Пытать будешь?

- Зачем же? Я дурак, но понятливый. – Усмехнулся Мир. – Сначала не понял, а потом как понял. Юлёк, тебя касается каждая минута моей жизни. Я тебя люблю. Я уже это говорил, а ты забыла. Просто не хотел тебя грузить своими заботами. Ну, правда. Ты же девочка. Ты радоваться должна.

- Ага, сидеть на кухне и не портить настроение господину. Только ублажать его улыбками и песнями. – Юлька уже поняла, что её понесло, но обида она такая – пока не выплеснешь, желательно на самых близких, будет разъедать изнутри.

- Да причём тут это. – Возмутился Мирослав. – Наоборот, это я должен тебя радовать и баловать. А не загружать рабочими моментами, в которых ты…

- Ничего не понимаю! – Перебила его Юля и тут же услышала вполне отчётливое рычание. Медведь вышел из спячки и, кажется, злился.