А до Берлина было так далеко...

Сразу же приступили к постройке шалашей. Бойцы расчищали снег до самой земли, стелили лапник, мастерили железные печки. К вечеру все было готово для фронтового житья-бытья. Загремели котелки, запахло горячим супом и кашей, стало сразу как-то теплее и веселее, куда-то пропала усталость.

На следующий день после того, как дивизия начала обживать район сосредоточения, я верхом на коне отправился па командный пункт 34-й армии с докладом генерал-лейтенанту Лопатину о прибытии дивизии в место дислокации.

Над заснеженными деревьями поднималось в малиновом ореоле холодное, январское солнце. Деревья стояли неподвижно — тяжелые, в густом инее. Сверкая в воздухе, летела изморозь. Ехали молча по сугробистой дороге. Вот и штаб армии. Командующий работал в большом деревянном доме.

Стряхнув на крыльце снег, вошел в просторную комнату. Встретил меня адъютант, подтянутый, высокий старший лейтенант, вежливо предложил:

— Раздевайтесь, товарищ полковник, заходите. — И он открыл передо мной дверь.

Я увидел Антона Ивановича, сидящего за столом, обрадовался так, как будто встретил любимого старшего брата. Генерал стремительно встал и пошел мне навстречу. Видимо, и он был тоже рад встрече.

— Вот и свиделись, Василий Митрофанович! Как я и думал, — сказал он, крепко обнимая меня.

— Много мы с вами пережили, поволновались, а? — спрашивал улыбаясь Лопатин.

Действительно, долго нам пришлось отходить по земле Украины, пробиваться через заслоны врага. Тяжело было, очень тяжело, но нас не покидала уверенность, что наступит день, мы отомстим за все. И этот день приближался.

— Ну что ж! Сталинградцы добивают фашистскую группировку, а мы с вами должны разгромить демянскую группировку врага, — сказал Лопатин.

Я слушал генерала, смотрел на него и удивлялся тому, что почти не изменился Антон Иванович за эти месяцы, а ведь они так много вместили в себя трудностей и горя.

— Наша армия готовится к наступлению. Перед тем как ударить по врагу, надо его хорошо узнать. Для этого необходимо достать «языка», провести успешный поиск.

— Постараемся.

Антон Иванович поставил мне предварительную задачу и тепло простился.

И вот мы снова в селе Семеновщина. Командный пункт дивизии расположился в нескольких уцелевших домах. Сняв полушубок и согревшись, я приказал капитану Курбатову пригласить к себе начальника штаба полковника Тарасова, заместителя по политчасти полковника Островского, командующего артиллерией полковника Добылева и начальника разведки майора Зорько. Заместитель полковник Неминущий уже сидел на КП. Когда все собрались, я рассказал о своей встрече с командующим, о поставленной им задаче взять «языка». После короткого совещания майор Зорько ушел в разведроту и стал готовить людей из отделения сержанта Михалева.

Полковник Неминущий доложил, что командир 201-го саперного батальона капитан Гончаров приступил к оборудованию передового наблюдательного пункта на небольшой высоте в районе Белые Боры. Блиндажи строили в виде колодца со ступеньками вниз. Замаскировали так, что если со стороны противника смотреть, то не отличишь от снежного бугра.

Командиры полков докладывали о том, что в обороне противника на нашем участке ничего не изменилось. Не замечено никакого движения, режим огня прежний, строительство дополнительных сооружений не ведется.

Через три дня я вместе с Яковом Петровичем Островским на санках приехал на передовой НП. Мороз, метель снова принялись за свое. На НП собрались Добылев, Зорько, командир разведывательной роты капитан Дираженко со своей разведгруппой. Было еще светло. Я смотрел через стереотрубу на передний край противника. С большим трудом просматривалось проволочное заграждение, дзоты еле-еле различимы на фоне снега. Редкий ружейно-пулеметный огонь с обеих сторон, да иногда шелест над головой снарядов дальнобойных орудий гитлеровцев. По-видимому, они не хотят раскрывать местоположение огневых позиций своей среднекалиберной артиллерии.

Зорько в последний раз уточнил задачу разведчикам.

— На кургане два дзота, — говорил он, показывая на каждому на местности через стереотрубу. — Группа прикрытия, не доходя до дзотов, должна залечь в кустарнике, не обнаруживая себя, а захватывающая и обеспечивающая продолжают движение прямо на первый дзот. Не доходя 20–30 метров, обеспечивающая группа остается на мосте. Захватывающая вместе с саперами продолжают ползти к дзоту. А как вплотную приблизитесь к нему, действуйте по обстановке.

Разведчики слушали с вниманием. Каждый из них понимал, какие большие надежды возлагаются на этот поиск.

Я очень волновался, так как знал по докладам с передовой о том, что за последнее время противник насторожился, внимательно ведет наблюдение.

Разведчики вышли из блиндажа и растворились в густой, пронизанной крупными хлопьями снега темноте.

К этому времени саперы успели проделать проходы в проволочных заграждениях и минных полях. Время от времени гитлеровцы освещали ракетами передний край. Как только ракета поднималась вверх, разведчики ложились и сливались с поверхностью слега.