А если снова с чистого листа

Они ехали сегодня на поминки. Три года по старухе Мафусаиловне. Вдруг позвонил Валерий и очень настойчиво стал просить приехать. Почему вдруг? Да потому что когда они поменяли место проживания, то поменяли и телефонные номера. У Альбины из прежних абонентов остались только крёстные её детей Маша с Сашей, Дима с Варей и Екатерина Семёновна. Она очень боялась звонков с незнакомых номеров, потому что недавно этих абонентов атаковали её старые знакомые. Первым пробился к ней Артур. Он сначала обратился к Диме, у которого побывал когда-то с юристами. Дима, зная его взаимоотношения с бывшей женой, даже передавать Альбине не стал, что первый муж её разыскивает. Смирнов оказался настойчивым и стал искать её через Катю. Катя, не зная о нынешних контактах подруг детства, обратилась к Маше как к землячке и работнице паспортного стола с просьбой разыскать подругу по важному делу. Маша отказалась действовать неофициально, послала её в розыск, заявив, что после окончания школы с Альбиной ни разу не встречалась. Но Альбине, конечно, о внезапном интересе подколодной подруги сообщила. Почти одновременно Вавилов заехал к Диме в Утятин и попросил передать Альбине, что её вновь разыскивает дама, изображение которой семь лет назад он уже пересылал ей. И тогда Дима ещё и о розысках Артура ей доложил. Альбина запаниковала. На первый звонок Валерия она не ответила, но позже Дима передал ей номер телефона и приглашение и попросил перезвонить. А муж неожиданно стал уговаривать её поехать, мол, чем жить в ожидании подлянки, лучше двигаться, и вообще, в Пружинске её никто искать не догадается. Ну, а детям будет интересно увидеть новый город, да ещё с Димой повидаться, предложить ему Игорька с собой прихватить и хоть на недельку потом с ними отпустить.

Визит в город начался с посещения могил. Городское кладбище находилось почти в центре вокруг небольшого храма Рождества Богородицы. Прибравшись на родовом участке, они отправились к могиле Анисьи Памфиловны и застали там запомнившуюся Альбине со дня похорон ехидную старушку, ту, что предлагала залп над могилой произвести. Она поливала цветы и протирала памятники, одновременно ругаясь с двумя молодыми ребятами, которые красили ограду:

— Вот, эти охламоны тоже нашей Веневитиновской породы, пусть хоть что-то для родни сделают. Я потом их ещё в Полинкином доме кое-чего поправить заставлю. А вы поезжайте, там Димка уже на месте.

А загнав во двор наследственного Веневитинского дома авто и заселившись в не ремонтированную лет пятьдесят, но тщательно отмытую комнату, они неожиданно включились в работу. Там Дима с Валерием терзали входную дверь, которая осела и цеплялась за пол, не желая полностью распахиваться.

— Дима, оставь нам грубую физическую работу, это не твоё, — сказал ему Геннадий Иванович. — У меня, кажется, инструменты с ремонта школы в багажнике ездят.

Альбина обнимает крестника и присоединяется к мужу. Они отламывают наличник, снимают дверь с петель и подпиливают её снизу, потом перебирают половицы крыльца. Гена спрашивает, есть ли ещё где-то проблемные половицы. Полина утверждает, что нет, а её младший трёхлетний сынок Витя тянет Гену за руку:

— Папа Гена, пойдём!

Этот шкет сразу проникся необыкновенной симпатией к двум здоровущим мужикам, Диме и Гене, и зовёт их папа Дима, как зовут его Илья и Инна, и папа Гена, как зовёт его Игорь. К прочим мужикам из Веневитиновской родни, присутствующим здесь, он такого пристрастия не питает. Альбина глядит им вслед и ругает себя, что не угадала в Геннадии Ивановиче его умения ладить с детьми. А ведь могла создать с ним семью на два года раньше. Господи, плюс два года счастья для них, а возможно, сердце Генино так бы не подкачало, не будь он в эти годы одинок!

За домом, куда малой привёл их, оказалась открытая терраса с проломанным кое-где шифером над ней и проваленным полом. Век назад на таких террасах семьи сидели за самоваром.

Супруги Бережковы ностальгически воздохнули. Ехидная старушка, прилетевшая следом за ними, сказала:

— Вот я и хотела, чтобы охламоны шифер этот разобрали и что цело, над домом заменили бы. А то у Полинки над кухней и залом потолок протекает!

— Гена, даже не думай, — сказала Альбина и полезла на крышу.

Родичи ахали, глядя, как женщина среднего возраста наравне с двумя молодыми парнями разбирает навес над террасой и лихо подымает шиферные листы на крышу дома, а потом, оставив их заклеивать плёнкой трещины, стала в одиночку заменять стропила над террасой. Обрешётку они делали уже втроём.

— Ну, я в ауте от твоего мастерства, Альбиночка, — сказал ей Валерий. — Посидите там ещё чуток, сейчас вам плёнку принесут, покроете ею обрешётку покуда, а на неделе профнастил тогда завезём.

— Папа Гена, — восторженно запрокинул голову Витя, глядя на лежащих на крыше охламонов. — Они герои, да? Им орден дадут?