А если снова с чистого листа

— Что ты, Витенка, — прыснула ехидная старушка. — Они обыкновенные пьяницы. Им просто рюмку нальют. А вы, Геннадий Иванович, тогда пол ещё здесь поправьте, да мы сюда столы выставим. Как оно хорошо на свежем воздухе будет! И владельцев бывших здесь помянуть милое дело, самое это было любимое место дяди Пети.

Последний раз Альбина встречалась с наследниками Анисьи Памфиловны два с половиной года назад, когда официальное завещание оглашали. На год не явилась, хоть и звали, не до того было. И теперь, поглядывая украдкой на сидящих за столом, она сомневалась: не то память подводить стала, не то опять новые лица появились? Ну ладно, эти «охламоны», пришли они, конечно, чтобы выпить, но застолье честно отработали. Но вот очень приличный на вид мужик в годах, ни на похоронах, ни на последующих двух поминках его здесь не было. Ехидная старушка её взгляд перехватила и на весь стол объявила:

— Вот, Альбиночка, знакомься, это нашей Машеньки новый муж! Сожительствуют, греховодники, закон не приняли, а то, вишь, дети из-за наследства передерутся.

Сидящая рядом толстуха весело помахала ей рукой. Помнится, две тучные тётки всегда сидели за столом вместе. Альбина повертела головой. На этот раз вторая сидела рядом с Валерием. Она тоже помахала ей рукой и сказала:

— Сразу скажу, чтобы не шептались! Мы с Валерой теперь вместе. Расписываться будем, но не сразу, надо проверить, может, не уживёмся!

Интеллигентного вида старичок, который провозглашал на сороковинах тост, чтобы все дожили до ближайших по очереди полугодовых поминок, за это время ещё больше высох, но бодрости духа не растерял:

— Наш Валерочка к Веневитиновской породе душой прикипел. Первая жена была внучкой Анисье от троюродной племянницы, а вторая ещё ближе — от двоюродной. Эх, может, и мне жениться?

Старшая Полинина дочь, восьмилетняя Инесса, захлопала глазами:

— Дедуля, а разве можно таким старым жениться? Я думала, вы понарошку все…

Застолье хохочет.

— Ох, ведь соседи скажут, что у Веневитиновых на поминках наследники ржут как кони, — укоряет, как ни странно, один из охламонов.

— Да уж привыкли, поди, — отмахивается ехидная старушка. — Будем откровенны, тётю Нису всерьёз поминать — овса не напасёшься.

— Почему овса?

— Нам, лошадям, либо ржать, либо жевать!

Бабки, фыркая, объясняют несмышлёной, что жениться и выходить замуж можно в любом возрасте, но только после восемнадцати.

— А фата и белое платье?! — с ужасом уточняет она. — Баба Таня, ты в них будешь жениться?

— Нет, перезрелые невесты замуж выходят в цветном, — отвечает ей Валерий и получает от невесты подзатыльник, а ребёнку пояснение:

— Если пожилая невеста любит выпить, то надевает синее платье, а если любит мужней кровушки попить, то красное. Я лично приготовила красное платье. А вот потрёпанные женихи женятся в чёрном костюме, символизирующем их дальнейшую жизнь, в нём потом их в ящик укладывают.

Смешки вспыхивают то в одном конце стола, то в другом. Поминающие не желают настраиваться на серьёзный лад, а эта парочка, чувствуется, собирается хохмить до конца дней своих. Веселье прерывает сухонькая пожилая женщина, не выглядящая очень уж старой:

— Мне бы ваши проблемы! Моя-то невеста даже ещё и не дозрела, и фата ей к лицу, а я уже до инфаркта дозрела!

— Ой, да никак фотомодель Светка замуж собралась, — ахает родня. — Ну, рассказывай, что не так с женихом!

Бабушка Светы нехотя отказывается от плохого в адрес внучкиного жениха, но родню хулит. Внучка-то, дурища этакая, со слов жениха решила, что родители его, рядовые работники Утятинского комбината, люди хорошие, и при знакомстве откровенно сказала, что у родителей другие семьи, а она выросла с бабушкой. И они ей поставили условия: значит, свадьбу будут они играть, и гости будут только с их стороны, а со Светкиной только одна подружка-свидетельница. И то после длительного спора согласились, а сначала хотели двоюродную сестру жениха свидетельницей выставить. А бабушка Светина? А бабка старая, пусть дома сидит!

Валерий тихонько так спрашивает:

— Света, и ты, такая у нас всегда грубая как крапивный мешок, согласилась на этакое позорище?

— И в рожи им не плюнула? — гневно подхватила ехидная старушка.

— Она растерялась, — оправдывает её бабушка.

Короче, Света отмолчалась в гостях, но дома пришла в себя и сказала жениху, что от него не отказывается, но замуж выходить на таких условиях не будет. Давай, мол, жить как жили. А живут они, надо сказать, в Уремовске, после университета жениха взяли в городскую газету, а Свете посчастливилось устроиться в телерадиокомпанию. Квартиру снимают. Ну, и жили бы по-прежнему, только жених теперь в позу встал, ты, мол, к моим родителям неуважение проявила. А они уже и на наряды потратились, и все ритуалы распланировали. Там у них и выкуп постели, и горшки наутро бить.

— Ох… хренеть я имел в виду, — отбивается от сидящей рядом старухи один из охламонов. — По какому поводу горшки бить, если они уже вместе живут? Может, ещё простыню вывешивать будут?