А. Г. Орлов-Чесменский

РИМ Дом «русской княжны» Елизавета, Чарномский, И. Кристинек

— Итак, что вы выяснили, Чарномский? Вам удалось поговорить с этим таинственным соглядатаем?

— Я поступил более осторожно, принцесса. Нанятые мною бродяги проследили за ним и выяснили, что живет он у хозяев, которым назвался офицером российского флота, приехавшим по поручению своего командующего графа Алексея Орлова. Более того. Он расспрашивал их о вашем местопребывании и именно от них узнал ваш дом.

— Вы хотите сказать, он не собирается скрываться?

— В том-то и дело, что нет. Меня настораживает другое, ваше императорское высочество, — не слишком ли явственно проявляет он свое положение и свои цели. Нет ли в этом определенного умысла?

— Умысел несомненно есть. Я получила сведения и от кардинала Альбани, и от посланника курфюрста Трирского. Они согласно утверждают, что этот офицер принадлежит к свите графа Орлова.

— Почему же он не делал попыток быть представленным вам, ваше императорское высочество?

— Не потому ли, что осведомлен о безнадежности подобной попытки?

— Он мог попытаться заговорить с прислугой.

— Вы выручили его, Чарномский. Так что же выяснилось в результате разговора?

— Прежде всего он называл себя Иваном Кристинеком. Контр-адмиралом Иваном Кристинеком.

— Иными словами, очень высоким офицером на российском флоте. Пожалуй, слишком высоким для дежурства у моего дома.

— Напротив, ваше высочество. Он сказал, что его чин должен послужить доказательством серьезности намерений пославшего его графа Орлова. Граф Орлов питал надежду, что известное имя офицера позволит ему добиться личной аудиенции у вас.

— Вы проверили это имя?

— Им занялся Доманский и удостоверился, что такой контр-адмирал существует на российском флоте и принимал успешное участие в Чесменском сражении.

— Но он должен понимать, что если его миссия обнаружится, это может привести к очень серьезным последствиям, если не к обвинению в государственной измене.

— Он, по-видимому, готов к такому обороту дела, но постарался обезопасить себя тем, что подал заявление об отставке, подписанное Орловым. Тем самым он действует как частное лицо.

— Как он объяснил свою отставку? Предусмотрительностью? Она представляется мне достаточно странной.

— Его объяснение выглядит простым. Если ему не удастся присоединиться к вашим сторонникам, он все равно не собирается больше служить женщине, узурпировавшей императорскую власть.

— А его семья в России? Его земельные владения?

— Кристинек уверял, что они находятся в Эстляндии и меры безопасности, для семьи, во всяком случае, у него предусмотрены.

— Предположим, я решилась бы с ним поговорить.

— Никаких сложностей, ваше императорское высочество, мне достаточно махнуть платком вот в этом окне: он находится внизу на своем обычном посту.

— Один? Без сопровождающих лиц?

— О, да. Об этом он сказал сразу же.

— Мы поступим иначе. Ступайте к нему и проведите его через сад. Нам не следует афишировать его визита. И еще. Удостоверьтесь, что у него не будет никакого оружия.

— Мне взять с собой камердинеров?

— Ни в коем случае! Вам следует пойти вместе с Доманским. Мы не вправе оскорблять дворянина и высокого офицера досмотром слуг. Ступайте же.

— Ваше императорское высочество, контр-адмирал российского флота Иван Кристинек!

— Ваше императорское высочество, мне трудно выразить свою радость и восхищение видеть законную правительницу Российской империи, дщерь в Бозе почившей государыни нашей Елизаветы Петровны.

— Здравствуйте, контр-адмирал. Я рада видеть подданного моей родительницы.

— И вашего, ваше императорское высочество! Моя жизнь принадлежит вам и только вам. Я готов доказать это выполнением любого вашего приказания. Действовать по вашей воле — давняя мечта и моя, и пославшего меня к вам графа Алексея Орлова-Чесменского, который хотел, чтобы я сложил к вашим ногам выражения его верноподданнической верности.

— Вы передаете мне письмо графа?

— Да, принцесса. Именно с этой целью я и приехал из Пизы в Рим. Все свои чувства и мысли граф изложил в письме, которое я имел право вручить только вам. Теперь миссия моя выполнена, и, если вы разрешите, я могу отправиться в обратный путь.

— В обратный путь? Вы имеете в виду Пизу?

— Конечно, ваше высочество.

— Но как мне стало известно от моего придворного кавалера господина Чарномского, вы получили отставку и, значит, вас ничто больше не связывает ни с флотом, ни с графом Орловым.

— Только в том случае, если флот останется в подчинении нынешней российской императрицы. Если же флот перейдет в ваше подчинение, я охотно останусь на нем и почту высочайшей честью служить вам, ваше высочество.

— Да, но для принятия окончательного решения мне необходим личный разговор с графом. Жаль, что он не счел возможным приехать в Рим сам.

— Он готов был ехать сюда инкогнито, но счел такой поступок слишком большим риском: подозрения в попытке перейти на службу к вашему высочеству могли бы лишить его прежде времени командования флотом. Ваше высочество, флот — это ваша сила, которой нельзя ни рисковать, ни пренебрегать.