... а Ганг течет дальше

Низам Хайдарабада был крупнейшим землевладельцем — ему принадлежала одна пятая всех земель в княжестве. Его обслуживали тысячи слуг, а личный поезд низама был украшен золотыми пластинами и для безопасности покрыт броней. Состояние хайдарабадского владыки оценивалось в 2 миллиарда долларов.

Князья меньшего ранга, не смевшие называть себя «светлейшим высочеством», а довольствовавшиеся скромным титулом «высочество», пытались возместить различие в ранге непомерной роскошью. На гаремы расходовались миллионы рупий, любимые жены купались в молоке и шампанском. Во время празднеств фонтаны наполнялись французскими духами, а танцовщицы воспроизводили картины из «Тысячи и одной ночи». В самых живописных местностях князья строили роскошные замки из мрамора, украшали их драгоценными камнями, а деньги, которые им не удавалось растратить на родине, проматывали во время продолжительных поездок в Европу, преимущественно на Французскую Ривьеру.

Показное расточительство и бессмысленная роскошь при дворах махараджей были возможны только в результате деспотизма и грабежа народа. Крестьяне облагались неимоверно тяжелыми налогами, которые взимались с исключительной жестокостью. Политических противников, часто без суда и следствия, бросали в тюрьмы, где они порой погибали под пытками. Князь Индора приказал обернуть сукном строптивого министра, облить маслом и сжечь заживо. Князь Фаридкота привязал одного из своих врагов к джипу и тащил его за машиной, которую вел сам, до тех пер, пока тот не скончался.

Чтобы махараджи не истолковали предоставленную им «свободу» превратно и не позарились на права британской короны, к ним были приставлены английские «консультанты». Они, правда, жили не во дворцах, но по сути дела являлись хозяевами страны. Не мешая князьям кутить и пировать, сколько им вздумается, они решительно пресекали даже малейшие посягательства на интересы империи. Стоило махарадже начать думать не вполне «по-английски», как он немедленно лишался трона.

После завоевания индийским народом независимости махараджам было дано право выбора: либо присоединиться к одному из вновь основанных государств — Индийскому Союзу или Пакистану, либо сохранить независимость. Англичане, естественно, надеялись, что князья изберут последнее и будут по-прежнему проводить угодную им политику. Этого же хотели и махараджи, с большой неприязнью относившиеся к строительству новой, демократической Индии. Если бы княжества остались самостоятельными, независимость Индийского Союза превратилась бы в фикцию. Государства махараджей были разбросаны на севере, юге, востоке и западе Индии, они тянулись от Гималаев до мыса Коморин и занимали почти половину всей территории нового государства. Индия оказалась бы расчлененной на небольшие клинья и потеряла бы жизнеспособность.

В этой обстановке правительство молодой республики приняло решительные меры. Был проведен плебисцит, в результате которого мелким княжествам пришлось примкнуть к Индийскому Союзу и передать свои суверенные права центральному правительству. Бесчисленное множество карликовых государств, особенно на севере, было объединено в крупные провинции, а безделье, которому князья предавались в течение всей своей жизни, стало их уделом на законном основании, с той лишь разницей, что вместе с властью они утратили многие из прежних прерогатив.

Но далеко не всегда присоединение княжеств к Союзу и преобразование их в демократические штаты шроте» кал© безболезненно. В Кашмире этот процесс сопровождался кровавыми столкновениями с Пакистаном. Низама Хайдарабада ни обещаниями, ни угрозами нельзя было склонить присоединиться к Индии. Безгранично заносчивый, он слепо верил в могущество своей армии, пестротой одеяния напоминавшей опереточную. Создалась угроза сохранения в самом сердце Индии независимого от нее княжества. Пришлось ввести в действие войска, и уже через пять дней низам был вынужден капитулировать.

Реформа не коснулась личного состояния махараджей. Они сохранили свои поместья, большую часть драгоценностей и дворцы. В восьми созданных штатах самые могущественные из князей стали раджпрамукхами — губернаторами с широкими правами. Восседая в прежних замках, они управляли своими прежними подданными, и нередко их власть распространялась над большими областями, чем раньше. Они даже сохранили свои титулы «высочество» и «светлейшее высочество», и многим простым индийцам казалось, будто ничто не изменилось. Отказ махараджей от политических прав компенсировался сказочно высоким вознаграждением. Так, махараджа Джайпура получает ежегодную пенсию в размере 1800 тысяч рупий, гаеквар Бароды — 2650 тысяч рупий, а строптивый низам Хайдарабада, мусульманский властелин над индусами, — даже 5 миллионов рупий.