... а Ганг течет дальше

Время после обеда отводится занятиям с женщинами. Их учат строчить на швейной машине и вязать, причем эти уроки не только ничего не стоят, но даже дают обучающимся небольшой приработок. Их изделия продаются в государственном магазине в Калькутте, и случается, что какой-нибудь мистер Смит из Чикаго покупает их как образцы художественного ремесла. В таких случаях известная часть выручки пересылается прилежным вязальщицам в Дханбад.

Вечер принадлежит отцам семейств, тем из них, кто после работы сохранил еще достаточно энергии, чтобы сесть за парту и учиться тому, чему утром обучались их сыновья — читать и писать. Остальные развлекаются в клубе — беседуют, играют в шашки и домино или перелистывают иллюстрированные журналы.

Центр крупнейшего индийского концерна Таты находится в Джамшедпуре. Еще в начале нашего века это была маленькая деревушка в джунглях. После того как в 1908 г. в Джамшедпуре построили первые доменные печи, он превратился в промышленный центр, насчитывающий в настоящее время около четверти миллиона жителей. Скромные поначалу предприятия разрослись до гигантских размеров. Кроме металлургического комбината, важную роль в жизни города играют завод локомотивов и автомобильный завод. Тата переименовал Город в честь основателя фирмы. Бывшая деревня в джунглях Сакехи стала называться по имени «светлейшего» Джамшеда Джамшедпур. Вокзал получил наименование «Тата нагар» (город Таты), отель — «ТИСКО» («Тата айрон энд стил компани»).

Здесь все принадлежит Тате: не только заводы, но и жилые дома, кинотеатры, магазины, рестораны, больницы, отель. Он могущественнее, чем древнеиндийский бог в храме, и тому, кто не возложит к ногам железного короля или кого-либо из его служащих необходимое приношение, нечего рассчитывать на радушие города. Мне самому пришлось испытать это. Когда я попытался получить в гостинице «ТИСКО» заказанный заранее номер, администратор дружелюбно, но твердо заявил мне: «Все номера заняты». Не пожалев самых мрачных красок, он живописал, как трудно устроиться в городе на ночлег, пока на моем лице не отразилась полная растерянность. Казалось, только этого и ждал умудренный опытом специалист по сдаче комнат. Неожиданно он стал сговорчивее и без всякого стеснения сказал по-английски:

— За полсотни рупий я, пожалуй, еще разок взгляну в регистрационную книгу. Может быть, что-нибудь и найдется.

Я вручил ему требуемую сумму и немедленно получил возможность насладиться пятидесятирупиевым гостеприимством стального короля.

Могущество Таты безгранично — он верховодит в городском самоуправлении, существующем на его субсидии, в полиции, которая всегда рада подачкам, жизнь и смерть рабочих в его руках. Тот, кто не в ладу с высшей властью, вряд ли получит в городе работу. Он лишится жилья, не сможет найти врача во время болезни, и ему неоткуда ждать поддержки.

Естественно, что слово «социализм» не может не резать слух таким магнатам, как Тата, Бирла, Далмиа. Даже самые умеренные мероприятия Конгресса кажутся им посягательством на собственность, не говоря уже о серьезных мерах по экспроприации, предлагаемых коммунистической партией. Правда, в большинстве своем предприниматели принадлежат к партии Конгресса, но между ее программой и джамшедпурской действительностью лежит глубокая пропасть, и одними словами ее не преодолеть.

Индийский национальный конгресс отнюдь не монолитная организация единомышленников. Она объединяет различные течения, группы и прослойки. В партии, начертавшей на своем знамени девиз — «построение общества по социалистическому образцу», состоят крупные акционеры и мелкие служащие, помещики со средневековыми взглядами, предприниматели, искренне стремящиеся к социализму интеллигенты и даже отдельные рабочие. У каждой группы, разумеется, свое представление о будущем страны и о путях, ведущих к этой цели.

Пока борьба шла за национальную независимость, расхождений между членами партии не было, несмотря на огромные различия в их социальном положении, в экономических и политических устремлениях. После основания Индийского Союза объединяющая — идея борьбы с иностранным господством отошла на задний план и скрытые ранее противоречия начали выступать все явственнее. В настоящее время в Конгрессе происходит бурный процесс дифференциации и все четче вырисовываются полюсы.