А где-то рядом идёт война…

Зачем, кому нужна эта война? Разве нельзя во всём разобраться мирным путём, вот как они с Андрейкой? Михасик дал себе слово никогда не обижаться и не злиться на брата. И оружие в руки он больше не возьмёт. Ни игрушечного, ни настоящего. Чтобы ни случилось. А если Андрейке вдруг вздумается против него воевать, постарается найти такие слова, которые остановят его. Напомнит слова мамы, которая часто повторяла в первые дни войны: «Лучше худой мир, чем добрая война, неужели нельзя по-хорошему договориться, как же так?!…».

Андрейка сбросил с плеча руку солдата, зло выкрикнул:

– Да идите вы все! Это вы, взрослые, нас в пекло тащите. Только и знаете, что поучать и воспитывать, а сами что творите?! Там людей убивают, а вы тут отсиживаетесь, кашу трескаете. Землю возрождать, новую жизнь строить? Зачем?! Для кого? Вы хоть сами верите в то, что говорите?

Михасик хотел броситься следом за братом. Но дядя Клим остановил его.

– Не надо. Пусть один побудет, в себя придёт. – Отложил в сторону гитару, потёр щетинистый подбородок. – У него в душе сейчас такое творится! Да, ребята, худое наследство детям своим оставляем. Проклянут они нас и будут правы.

Дядя Саша снова подбросил в костёр. Языки пламени тут же весело заплясали на сухих полешках.

– В чём-то пацанчик прав. У того, кто войну развязал, бойню устраивает, народы стравливает, свой интерес. Беда наша общая в том, что доверились, кому не надо, повелись на пустые обещания о лучшей, сытной жизни. Вот и получается, что теперь мы не хозяева на своей земле. Продали её… за тридцать серебряников. Чего уж теперь говорить об этом. Детей жалко. Им после нас жить. Что же мы натворили!

*****

Андрейка накрыл голову подушкой, словно пытался заглушить рвущиеся наружу слёзы, боль, отчаяние, злость. Было стыдно за свою выходку. Не мудрено, что дядя Саша разговаривал с ним, как с каким-нибудь малышом. Распустил сопли, слабак!

Под подушку просунулась влажная морда. Пёс прошёлся по Андрейкиной щеке шершавым языком. Затем устроился рядом, положил голову на вытянутые лапы. Глубоко, словно человек, вздохнул и затих, уставившись на хозяина преданными глазами. Андрейка притянул к себе Тобика, потрепал за шею.

Если бы они уехали из города сразу, в самом начале войны, тогда всё было бы по-другому. Ведь дядя Иван звал их к себе, в Ростов. Но мама до последнего тянула с отъездом, верила, что всё скоро закончится и жизнь обязательно наладится.

– Сыночка, здесь корни наши, земля. В ней столько родных покой вечный обрели, папка наш. Как можно дом оставить, кто за могилками ухаживать будет? Не так просто бросить годами нажитое и начать заново обустраиваться в чужом краю, на пустом месте. Здесь, как бы ни было трудно, своё, родное. Оно силы даёт, питает. Всё будет хорошо! Постреляют для устрашения, пар выпустят и на этом закончится. Люди же, не звери. Должны придти к разумному согласию…

Надо, надо было Андрейке настоять, уговорить тогда маму, спасти её. Михасик сейчас бы уже заканчивал первый класс. А он, Андрейка, обязательно поступил в морской кадетский корпус. Уж он бы постарался!

Теперь здесь ничего не держало. От родного дома почти ничего не осталось. Он стёрт с лица земли. Как и могилки родителей. Андрейка не знал, вернётся ли когда-нибудь назад. Некуда и не к кому возвращаться.

Скрипнула дверь. Дядя Саша присел на край кровати, откинул подушку, погладил Тобика. Тот, косясь на солдата, радостно заелозил хвостом.

– Слушай, брат, а я ведь к тебе с хорошей весточкой…

Солдат защёлкал кнопками, протянул Андрейке телефон:

– Разыскали дядю Ивана. За вами собирается, поговори с ним…

*****

К новому месту братья привыкали тяжело. Вокруг всё было чужим. И хотя мирно светило солнце, небо не темнело от пыли, чадящей копоти пожарищ, а земля не содрогалась от взрывов, на душе было пусто и тревожно.

Необъяснимая тоска, чувство глубочайшего одиночества охватили Андрейку, лишая его сна и покоя. Он часто вспоминал последний разговор с матерью, когда упрашивал её уехать из города. Только сейчас, находясь вдали от дома, Андрейка понял смысл материнских слов: «… родная земля питает своей силой».

Если выдернуть из земли любую травинку, куст – сразу завянет. Пересадить в другое место, будет долго болеть, а то и вовсе не приживётся, погибнет. Так, видимо, происходит и с человеком…

– Ну, сЫнко, дела у нас с тобой потихоньку двигаются! – Дядя шумно уселся напротив. – Для начала вот что скажи: есть какие задумки о будущем? Ты вроде как мечтал о море, кораблях. Не передумал?

Андрейка молча пожал плечами.